Часть 3. Проект КДВ - первая серия

  

  14 мая 1998 г. Встреча на Боровицкой

  

  Итак, наступило 14 мая. Стояла отвратительная промозглая погода. Я приехал в 12 часов на станцию Боровицкая и там, в компании с Андреем узрел Владимира Федоровича воочию, в первый раз за 2 года нашего с ним знакомства. Он приехал в Москву не один, а вместе с двумя своими ребятами, фотографии которых тогда были жутко популярны, да и сейчас бродят успешно по ньюзам: Сашей Якушиным (15 лет) и Андреем Сердцовым (14 лет). Как потом выяснилось, Сашу он целенаправленно привез Минаеву, а Андрюшку прихватил в качестве "сухого пайка". Впечатление Володя произвел странное: он был невысокого роста, с заметным брюшком (якобы от голода), с бегающими глазками, которые никогда не глядели прямо. У него был приятный голос. Речь, несколько своеобразная, не без толики интеллигентности, но со странными речевыми оборотами. Да и юмор его показался странноватым. Одеты Володя и Андрей были более чем плохо, Саша же наоборот, вполне прилично.

  Мы немного подождали Севу, поговорили. Пока мы с Андреем не заводили деловой разговор, просто трепались, в основном про Новокуйбышевск. Пацаны тогда в метро рассказали прикольчик из тамошней жизни:

  - Идем к Вовке, заходим в подъезд. Сидят на лавочке бабки: "Ну чо, к пидерасу пошли?". Возвращаемся. Они же: "Ну чо, насосалися?".

  Я тогда ничего не понял. Спрашиваю Володю:

  - Что, про тебя все знают, что ли?

  - Да, - ответил Володя, - абсолютно все.

  - И что, пацаны не боятся к тебе приходить? Как же слава пидаров-то?

  - О какой такой славе говорить, если в городе все! пацаны ходят ко мне.

  И хоть я был готов к чему-то подобному, но все-таки офонарел. А Андрей начал кивать, соглашаясь, потому что побывал уже в том "оазисе" и знал, что в нем творится все именно так, как рассказывали Тимофеев и ребята.

  Прибыл Сева, и мы поехали к Минаеву домой, предварительно, конечно, отоварившись спиртным.

  Приехали, хлопнули для развязывания языка, поели. Ушли разговоры разговаривать. Мы описали ему нашу идейку, предложили поработать уже в компании, предложили процент от прибылей. За процент Володя отказался работать, предложил свои тарифы. В принципе договорились.

  Встал еще вопрос о технической поддержке, но я взялся этот вопрос решить, подумал тогда о Громе. Сергей работал в рекламной фирме и обладал необходимыми навыками. Мы с ним слегка обсудили эту тему перед моей встречей с Тимофеевым.

  Дальше, Тимофеев не был бы Тимофеевым, если бы сразу не велел мальчишкам раздеваться, схватился за фотоаппарат Минаева и начал их фотографировать в новом интерьере. Потом, я немного побарахтался в постели с Андреем, следом на смену мне пришел Сева. Сашка попытался подклеиться ко мне, но его ревниво осадил Минаев. Потом, когда Минаев вышел, Саша попросил меня:

  - Увези меня отсюда. Он мне противен.

  Действительно, хоть Минаев и выступил в роли радушного хозяина, было что-то в нем отталкивающее, гаденькое. Мне Минаев показался сразу несимпатичным. Буквально спустя 2 недели произошли события, которые подтвердили, что мое первое впечатление меня не обмануло.

  Наступил вечер, я собрался уходить. Сева остался на ночь с Сердцовым. Володя вызвался меня проводить. Пока я ловил тачку, он рассказал об Андрюшке: мать умерла, отец в тюрьме. Андрюшка два месяца жил у Володи. Сейчас его менты за какую-то херню разыскивают, и Андрею необходимо потеряться - не возвращаться некоторое время. Поэтому Володя попросил меня пристроить Андрюшку к кому-нибудь.

  Я приехал домой, включил компьютер. Увидел в онлайне Готю. Разговорились. Выяснилось, что у Готи день рожденья. Я и предложил ему подарочек. Тот согласился. На следующий день я отправил Андрея к Готе, а через день сам поехал его навестить, заодно и встретиться с Громом, обговорить детали его участия в проекте.

  

  Саша пропал

  

  Мы с Громом тогда разработали техническую и концептуальную сторону нашего проекта. Следующие две недели были посвящены уточнениям, детализациям и прочим техническим вопросам. Несколько раз мы встречались и все вчетвером, и просто я с Громом. Проект захватил всех нас. Мы развили бурную деятельность. Но тут случилось то, что многое изменило.

  Как-то вечером мне звонит Тимофеев:

  - Дима, у меня проблемы. Сашин отец натравил на меня ментов Самарских. Саша уже неделю не выходит на связь. Звоню Минаеву, а тот говорит, что Саша от него просто ушел.

  Я звоню Андрею: что случилось. Тот печальным голосом мне повествует, типа Саша оказался таким скверным, он его полюбил, ни в чем ему не отказывал, а тот его бросил и исчез.

  Поднимаю народ на уши: проект под угрозой! Гром напрягает Горга - человека с обширными связями в политических и гейских кругах. Тот поднимает всю гей-Москву. На следующий день встречаемся у Горга на Таганке: я, Сева, Гром, ну и Горг, естественно.

  Отступление: Горг был колоритный парень 23 лет. Рост 190 см, длинные вьющиеся волосы, излишек веса - 100 %. Он был тем мальчиком, который слово "Дума" начал говорить раньше слова "мама".

  Создался у нас штаб по поискам Саши. Каждые пол часа звонки оповещали нас о ходе розысков. Я предложил ребятам принять участие в заседаниях штаба и Минаеву. Тут Горг взорвался:

  - Вашу мать! Зачем этого гада сюда приплетать?

  Мы рассказали, что Саша жил у Минаева. Тут понеслось!

  - Минаев всех наших сдает, сутинерствует! Если бы вы сказали, что с ним связались, я бы вообще в это дело не полез.

  Но личность Минаева навела Горга на мысль, что Сашка, скорее всего, продан Минаевым кому-нибудь из его окружения. Это сильно сужало круг поисков.

  Среди ночи на третий день наших исканий у меня раздался звонок Горга:

  - Охрана из "Хамелеона" (известный тогда ночной гей-клуб) опознала Сашу в одном из посетителей. С ним какой-то перец, сильно разодетый.

  Мне добираться было далеко, я позвонил Готе, тот на машине принесся в "Хам". Там произошла разборка. Выяснилось, что, как и предполагал Горг, Минаев продал Сашу этому перцу. Сашке с ним, в принципе, было не плохо. Даже, его новый друг пристроил Сашу учиться. У нас не было повода что-то предпринимать против этого человека. Только мы убедительно попросили того господина, чтобы Сашка регулярно звонил отцу и, вообще, чтобы все было нормально у Федоровича.

  В результате этого инцидента в проект внеслись коренные изменения: Минаев с его, мягко говоря, нечистоплотностью, был послан на три веселых буквы; у Федоровича был проведен обыск, в результате чего он остался без аппаратуры; случившееся очень напрягло Грома. У нас возникла острая необходимость поездки в Новокуйбышевск.

  

  Поездка

  

  Мы стали собираться в путь. Тряхнули мошнами, наскребли денег - 10 тысяч долларов, на случай, если Тимофеева выкупать придется. Каждый день я звонил в Новокуйбышевск другу Тимофеева, одному учителю, и узнавал: как там дела у Володи. Все, вроде, было нормально. Его не трогали, хоть дело было заведено.

  Наконец, мы купили 3 билета, дали телеграмму Тимофееву о приезде, и, на следующий день, встретились на Казанском вокзале. Вдруг Гросс заявляет, что боится ехать. Он сдает билет буквально за пол часа до отъезда, а нас отправляет, напутствуя:

  - Если там будет что-то не так, вы сразу же связывайтесь со мной, а я уже приму меры для вашего спасения.

  Вот в таком вот "хорошем" настроении мы с Севой отправились в нашу первую поездку к Тимофееву.

  Ехали мы в одном купе с какими-то морячками. Естественно выпивали. Меня тогда очень порадовал один тост, сказанный ими: "Хорошо, что среди нас нет пидарасов". Мы с Севой едва не расхохотались в лицо говорившего: знал бы этот натуралище галимый, с кем он пьет.

  Утром приехали в Самару. Нас ни кто не встретил. Мы простояли на платформе, прождали час. Ни кого! Можно себе представить, насколько напряжены были наши нервы.

  Подходим к вокзальным таксистам:

  - До Новокуйбышевска сколько?

  - Ну, сейчас нужно ехать в объезд. Сухое затопило. 80 рублей.

  Цены нас позабавили. В Москве 40 км стоили бы уже тогда рублей 200. Поехали. Доезжаем до подъезда Тимофеевского дома, поднимаемся на 5-й этаж, давим трясущимися руками на кнопку звонка. Дверь открывает Володя, и как не в чем не бывало, заявляет:

  - А чего, я думал, буду вас встречать. Вы и сами доберетесь, не маленькие.

  Действительно же, он прав оказался: мы и сами добрались.

  В квартире Володи находился еще один мужик - Сергей - библиотекарь местный, друг и соратник Федоровича по интересам.

  Мы пропустили по стопке водки. Володя говорит:

  - Ну что, пошли по магазинам, вы продукты купите, а то у меня жрать нечего. Я привык так: гости меня кормят, а остальное они получают от меня бесплатно.

  Слово "Остальное" мы поняли.

  Пока шли, мы расспрашивали Вовку, что у него и как. Володя ко всему случившемуся с ним отнесся удивительно легкомысленно:

  - Дело закроют, а аппаратуру вы мне купите, так что ничего страшного не произошло.

  Ладно, купили еды, пришли к Тимофееву, приготовили поесть. Сидим, разговариваем, обсасываем нашу деятельность в разрезе минувших событий.

  

  Снятся людям иногда

  Голубые города.

  

  И тут в дверь позвонили. Володя пошел открывать. Заходят двое пацанов, хорошо узнаваемых по фотографиям и видео: Паша и Сережа, которого я уже называл "Маленьким принцем".

  - Вы, ребята, удачно, прямо к обеду пришли, говорит им Тимофеев, - раздевайтесь! У меня гости. Они как и я любят общаться с голыми мальчишками.

  Скинув с себя все до нитки, мальчики пристроились: один справа, второй слева от меня и принялись набивать рот мясом и прочими вкусностями, которые были на столе. А я обалдел просто. Сережа мне всегда нравился. На видео Володи он был самой яркий из всех, кого Тимофеев снимал в последнее время. Павлик тоже ничего. Его озорная мордашка меня тоже прикалывала. Руки мои оказались, понятно где. Пушечка Сережи была очень отзывчива на мои поглаживания, Павлик в этом вскоре догнал друга, хотя для этого мне понадобилось больше усилий. Мальчишки поели, выпили немного, пошли голые на балкон курить. Мы с Севой сидели несколько ошарашенные. Вообще, раскованность, непринужденность, с какой вели себя ребята, потрясала. Потрясало еще то, как с ними себя вел Володя. Казалось, что ему тоже 12-13 лет.

  Но не только тело Сережи мне понравилось. Он мне сам очень понравился. Его разговор, его провинциальный выпендреж. Сразу наплел всяких сказок, типа какой он крутой, типа ездит по заграницам. Потом я узнал, что он дольше Самары никогда не выезжал. Врал Сережка, врал вдохновенно. Мне было и забавно, и интересно его слушать.

  Ребята просидели у Володи часа два. Потом, договорившись с ним, что они у него будут с самого утра завтра, ушли, а мы втроем пошли смотреть город.

  Когда мы прогуливались первый раз по Новокуйбышевску, мне показалось, что я попал в ожившую Третьяковку. Вот на велосипеде проехал мимо парень, которого я видел на фотографиях, вот стайка мальчишек прошла, и из них минимум троих я видел в фильмах Тимофеева. Вот Вася подбежал к Володе стрельнуть 5 рублей. Вот на встречу нам подошел парень лет шестнадцати, назвавшийся Володей, - пацан, которого я полюбил по серии с ним: "Юноша в голубом берете". Он присоединился к нашей компании. Очень трудно выразить те эмоции, которые охватили нас с Севой, когда мы первый раз гуляли по Новокуйбышевску в сопровождении Тимофеева. У нас просто захватило дух.

  Прогулка закончилась часов в 8 вечера на пороге местной гостиницы. Мы Севой зарегистрировались, пошли отдыхать в номер и до трех ночи обсуждали то, что увидели в тот день.

  Встали мы рано, быстро перекусили в пельменной на рынке, и понеслись к Володе. Паша, Сергей и еще один персонаж съемок Федоровича Андрей уже ждали нас. Володе не терпелось, чтобы мы купили ему фотоаппарат: и ему хотелось быстрее обновить его, поснимав ребят на пленере.

  Наша шестерка отправилась вначале в магазин, купить фотоаппарат (Cannon зеркалку), фотопленку, водку и закуску, а, потом пошли на природу, к Волге. Вообще, Новокуйбышевск находится далеко от Волги. Но стояло начало июня, и разлив Волги еще не отлился. День был чудесный. Из воды смешно выглядывали затопленные деревья. Мальчишки быстро разделись до гола и занырнули в воду. Правда и выскочили они выскочили очень быстро, так как вода была ледяной. Все это, с жадностью папарацци, снимал Федорович. Потом мы развели костер. Мальчишки: голые у огня. Замечательная картина. До сих пор перед глазами она стоит. Федорович, отсняв две пленки, тоже решил освежиться. Он, вообще, человек без комплексов, тоже голый, поплавав, присоединился к ребятам. Мы с Севой раздеться не решились, во-первых, потому что плавать оба не умели, во-вторых, пуританское воспитание дало о себе знать. Сева даже рубашку не снял, хоть с его фигурой он бы выглядел великолепно, особенно на фоне пузика Володи.

  Сидим, выпиваем, едим шашлык. Тут к нам подходят двое мужиков лет сорока с собакой, кажется ирландским сеттером. Я думал наш народ засмущается. Не тут-то было: даже не покраснели. Один из подошедших оказался знакомым Федоровича:

  - Ну, Володя, не угомонишься ни как?

  - А меня не переделать, - отвечает Володя, - Кстати, это твоя собака? Хочу Павлика вместе с собакой пофоткать, - сказал Володя, поднимаясь с корточек и покачивая своим, далеко не маленьким членом.

  Вот так вот получилась знаменитая серия: "Паша с собакой". К сожалению, я ее найти не могу, и по сей день, даже в ньюзах не постят, блин! Собака была очень милой, а Павлик еще милей.

  Мужики ушли, мы еще повыпивали, Володя еще пофоткал. Я с Сережей отошел немного, мы просто поговорили. Он стал напрашиваться ко мне в Москву, хотел убежать из дома: надоело ему. Это было понятно: на общем фоне серого города мы выглядели очень ярко: сильно выделялись и манерами, и одеждой, и деньгами (их количеством). Да и Москву ему хотелось посмотреть. Я стал его отговаривать от побега. Основным аргументом был: а неприятности Володе? Да и страшно было как-то. На постоянку, пацана... Хата даже не снята еще. Да и ему тогда было всего 13. Но нравился мне Сережа! Ой, как нравился! Поэтому я боролся и с желанием его забрать, и со страхом перед тем, к чему такой мой поступок может привести.

  Водка и пленка закончились, мы погасили костер и двинулись в город. Но до дома Федоровича дошла не вся компания: я и Сережа откололись и отправились ко мне в гостиницу. Консьержка даже ни чего не сказала, когда я вместе с пацаном пошел в номер. Это были незабываемые 2 часа! Что вытворял в эти два часа Сережа - просто не описать. Я, так уж у меня физиологически складывается, очень скуп на окончание, но за то время я кончил 3 раза, а Сережка, хоть и без спермы еще, кончил несчитанное количество раз. То он на мне скакал, то подо мной был, а ротик... какой у него был ласковый ротик! Но все хорошее кончается. Сереже надо было домой, а мне к Володе.

  Когда я пришел к Федоровичу, на смену Павлику и Андрюше пришли Володя (о котором я упоминал выше) и Сережа - тоже известная моделька из старших. Сева активно охмурял Сережу (Севе тогда казалось, что его больше старшие прикалывают). Как обычно, выпивка, разговор. Меня заинтересовал Володя: очень серьезный парень со своими принципами, устремлениями. Правда, как и у всех них: главной целью в жизни - это было вырваться из Новокуйбышевска. В общем, Володя для своих 16 лет, был вполне интересным собеседником. Сережа был проще, да и разговаривать ему Сева особо не давал: постоянно целовался с ним. Так мы просидели до двух часов ночи. Сева настойчиво упрашивал Сережу пойти с ним в гостиницу, а тот соглашался только при условии, что Володя пойдет с нами. Володе не хотелось, да он понимал, что мне он не особенно нравился, в смысле внешности: староват-с. Да и все свои возможности сексуальные я исчерпал днем, с Сережей маленьким. Все-таки мы пошли вчетвером.

  Мы шли по пустым ночным улицам Новокуйбышевска, посасывая из горла шампанское. Все были прилично навеселе. Зашли такой компанией в вестибюль. Конечно, вопросы возникли: куда это мы с парой пацанов идем? Пятьдесят рублей (времена еще до дефолта) быстро урегулировали этот вопрос. Поднялись в номер. Сева пошел с Серегой в ванну, а мы с Володей расположились на разных кроватях (в номере было 2 комнаты и три кровати), лежим, курим, выпиваем еще что-то алкогольное, разговариваем.

  Приходят из ванной Сева с Сережей. Гасим свет, собираемся: кто спать, кто еще кое-чем заняться. Из соседней комнаты слышится возня. Вдруг крик. Голый Сережка вбегает к нам и кричит на всю гостиницу:

  - Не хочу! Я лучше выброшусь из окна! Я этим делом не занимаюсь!

  Вообще, занимался он этим делом весьма. Из кассет Тимофеева я все знал про него. Сергей, действительно, распахивает окно, встает на подоконник, якобы собираясь бросаться. Представьте эту картину: на окне третьего этажа стоит голый 16 летний паренек, истошно вопит. 3 часа ночи. Гостиница находится по соседству с милицией. Да...

  Я спрашиваю у Володи:

  - Что это с ним?

  - По пьяни на него иногда дурь находит. Давайте я с ним поговорю.

  Он берет Сережу за плечо, сдергивает с окна, начинает его трясти, что бы тот орать хоть перестал. Это возымело действие. Через пятнадцать минут Сережа почти успокоился и осовел сразу.

  - Давайте, я, уж, его домой потащу, - сказал нам Володя.

  Они ушли. У Севки настроение было убитое. Мне тоже этот цирк мало понравился, но душу грело то, что у меня днем было с Сережей маленьким. Еще немного поговорив, мы с Севой уснули. Так закончился наш второй день пребывания в БЛовской столице мира - Новокуйбышевске.

  Проснулись мы с Севой после этой ночной нервотрепки довольно поздно, часов в 11. Перекусили и отправились к Федоровичу. На скамейке перед подъездом мы увидели Павлушку, Андрюшу и какое-то рыжее чудо лет 15. Я его раньше не видел. Оказалось, что парнишка этот из какой-то околосамарской деревни, родственник Павлика. Приехал погостить. Павлик его сразу затащил к Володе. Звали его, кажется, Вася.

  Павлик сказал, что Тимофеев уехал в Самару печатать фотографии. Мы решили, пока Федоровича нет, погулять по городу. Гуляли мы часа полтора, о чем-то трепались. Сейчас уже не припомню о чем, кажется о жизни в этом городе. Вообще, странным мне показался Новокуйбышевск. Город людей-призраков. Все взрослые были в нем одинаково никакие. Ребята - те да! Веселые, раскованные. Взрослые, если трезвые, то ходили, втянув голову в плечи. Взгляды у всех были затравленные. Я спросил у мальчишек: почему это так. Объяснение оказалось простым. Градообразующий нефтехимический завод был уже 5 лет, как закрыт. В городе просто не было работы, а, следовательно, и денег. Денег, которые получали новокуйбышевцы, едва хватало на водку. А то, что от безнадежности в городе сильно пили, об этом говорить не приходится.

  Погуляв, мы пошли к Володе и застали его. Нас ожидали свеженапечатанные фотографии. Прикольно было смотреть на хронику вчерашнего дня. Мы с Севой заплатили за них, и наша компания отправилась делать новые пленэрные съемки.

  Пикничок мы устроили уже на другом месте - не менее красивом. Все было почти, как вчера. Ребята купались, мы жарили шашлычок, все бесились голыми, включая Володю. Вася (тот рыжик) оказался мальчиком с очень хорошей фигурой, но лицо его было слишком уж простым, сильно деревенским, поэтому пришлось его облагородить моими темными очками. Кстати, Вася даже не знал, что его будут фотографировать голым и еще, тем более, что ему придется брать в рот у Пашки. Я думал, что он заартачится. Но, после нескольких минут непонимания он согласился с легкостью. Не знаю, то ли воздух в этом городе был какой-то особенный, потому как мальчики совершенно легко шли на гомосексуальные контакты и со сверстниками и с взрослыми (я имею в виду то, что мы с Севой ведь не только просто смотрели, но и руки у нас все время лезли не в те места).

  Тогда снято было не так уж и много, т.к. Андрюша и Паша уже участвовали во вчерашних съемках, поэтому снимать соло их было уже нельзя. Они участвовали только в групповых съемках с Васей. По пути в город я опять отправился в гостиницу, не заворачивая к Федоровичу, на этот раз с Пашей. Павлику было всего 12. С ним было труднее, чем с Сережкой, который сам насиловал меня. Павлику не все было приятно. Анальный секс сразу же после первой попытки исключился из программы, так как Павлушке было больно. Остались оральный секс и петинг. И в том и в другом Паша был значительно менее опытным, чем Сережа, да и не очень-то ему это нравилось, не то, что Принцику. Он пошел на это только из-за того, что надеялся на материальное вознаграждение. Разумеется, он его получил.

  Придя к Федоровичу, я застал там все того же Володю, о котором я рассказывал выше и некого Лешу 15 лет, которого я тоже хорошо знал по ранним фотографиям и видеосъемкам Тимофеева. Как выяснилось, разговор был о том, что этот Леша проходил, как свидетель по тому вялотекущему делу, возбужденному против Тимофеева из-за жалобы отца Саши Якушина. Обсудив тему, мы посоветовали, как вести Лешке на допросах, и отправились на вторую за этот день пленэрную съемку. Дело было в июне, смеркалось поздно.

  Я по фотографиям знал, что у Володи хорошая фигура. Но когда я увидел его голым, просто обалдел. Вчера вечером я был сильно пьян и толком не разглядел его. И вот в тот вечер я просто залюбовался Володей. Лешу я помнил по снимкам и фильмам еще пацаненком. В 15 лет он сильно изменился. Мускулистая фигура забавно сочеталась с почти еще детским лицом.

  Съемки продолжались до позднего вечера, а возвращались мы уже в темноте, после полуночи. В домах, мимо которых мы проходили, не светилось ни одного окна. Жители города напились и спали сном праведников.

  Я думал, что Сева попробует "заклеить" Лешу, но тот решил не экспериментировать на этот раз, и мы пошли в гостиницу только вдвоем.

  Следующий день был днем нашего отъезда. Володя обещал фотографии прошлого дня отправить почтой, вместе с другими, которые он еще сделает после нашего отъезда.

  Прощальная бутылка водки.

  Снова пришел Пашка, на этот раз с другим своим другом. Я не помню, как его звали. На видео Тимофеева он тоже частенько появлялся. Федорович сразу стянул с него шорты и стал, с причмокиванием, у него сосать.

  Узнав, что сегодня их снимать не будут, ребята посидели часик и ушли. Не прошло и 15 минут после их ухода, в дверь опять позвонили. Зашли два пацана. Одного я знал по творчеству Володи, и он мне очень нравился. Второй пришедший оказался невероятно красивым блондинчиком лет 13, с аристократическим лицом. Ребят звали Володя и Миша. По команде: "раздевайсь!", мальчишки мгновенно разделись. Оба были хороши. До отъезда оставалось еще много времени, и мы решили немного с ребятами побаловаться. Первыми в ванну пошли я и Володя. Произошел легкий оральный контакт. Володе было 15, но выглядел он на 13. Очень хороший мальчишка. Его стоячок был не убиваем в течении часа. Он мне пожаловался на жизнь: отец - законченный алкоголик, матери нет. Они с братом, порою по два-три дня ничего не едят. Я дал ему потом, уезжая, 500 рублей. Блин, до сих пор вспоминаю о нем.

  Во второй заход в ванну Сева пошел с Мишей. Кстати, Миша вообще, как оказалось, только что приехал в Новокуйбышевск из Литвы. Ему было 13 лет. Только приехал и уже сразу и с мужиком - Севой - побывал, и к Тимофееву попал. Да, ну и атмосфера в том городе была... И, главное, этот новенький мальчик совершенно ни чего не смущался, так же как и аборигенистый уже у Федоровича Володя, лихо скакал по комнате с торчащим кончиком.

  Но все кончается. Надо было уезжать. Володя и мальчишки проводили нас до шоссе, а сами пошли работать: отрабатывать, оставленные Федоровичу авансом 2000 баксов.

  На вокзале нас остановили менты, потому что мы были сильно нетрезвы. Вроде особого повода придираться не было, но придрались к тому, что у меня не была вклеена очередная фотография в тогда еще советском паспорте. Менты и в Африке менты: пришлось давать 50 рублей.

  В купе, по дороге домой, мы много говорили об увиденном. Просматривали и пересматривали увезенные фотографии, рассуждали о Тимофееве, о ребятах. Севка тогда сказал, что если б не встреча с Мишей, то у него и в плане секса бы ничего не было. А я славно отдохнул тогда. Сережка - это что-то.

  Утром поезд привез нас на Казанский вокзал.

  

  Работа

  

  На следующий день была назначена встреча с Громом по итогам нашей поездки. Я выступил с отчетным докладом. Гром озабоченно молчал. Наконец он разродился фразой:

  - Да, я и не думал, что там до того все стремно. Ужас какой-то. Нет, мужики, я с вами не работаю. Если хотите, рискуйте сами, а мне и без этого нормально. Сканьте фотки, собирайте диск. Я его вам оттиражирую и все. На этом моя миссия заканчивается.

  Пакостное впечатление у нас с Севой осталось от этой встречи. Тем более, вечером раздался звонок от Тимофеева, который сообщил, что у него опять была милиция. Они отмели последние фотографии вместе с негативами. Так что последние съемки, которые я считал очень удачными, пропали. Почему-то Федорович решил, что этих ментов на него натравил я. Но работать было надо. Сева отдал мне полностью сортировку и сканирование моего архива Тимофеева, а сам взялся заняться монтажом видеозаписей, которые ему отдал я.

  Началась у меня каторга. Вначале я перебрал все, что у меня было до того. А было не мало. Я решил включить в диск 5000 кадров. Некоторые, были хорошо известны, но я их решил обработать с другим разрешением и дополнить продолжениями. Потом пошло сканирование, раскадровка, чистка и последующая обработка фоток. Был 1998 год. Компьютер и сканер были медленными, хоть и собранные тогда по последнему слову. 4-й фотошоп и первый Соап не были верхом дизайнерской мысли. Тем более тогда у сканеров еще не было встроенной маски, и на полученных кадрах были видны все царапинки и отпечатки пальцев. Мне еще надо было иногда вырываться на свою основную работу, так что работать приходилось поздней ночью и без выходных. А тут еще и жара. Блин, каким же холодным было в Москве лето 1998 года, но в те 2 недели, которые я пахал над фотками Федоровича, как назло, была жара за 30. Когда я работал днем, то иногда отрывал свою вспотевшую задницу от кресла и делал небольшую прогулку к "хитрому прудику". Какой-то остроумный архитектор в нашем Одинцово устроил маленький декоративный прудик с островом посередине - лягушатничек, где летом купаются маленькие ребятишки, прямо под окнами городской администрации. Ой, не из наших ли он был? Там же ребятки не только купаются, но и трусики выжимают. Так, прогулявшись с пол часа, поглазев на мальчишек, я возвращался к своей каторге. Кресло высохнуть еще не успевало.

  Как же я за эти 2 недели устал. Но диск был собран, и, до сих пор я считаю, что материал, в него вошедший, был хорошим. Осталось нарезать первые 50 дисков, и мы с Севой снова обратились к Грому. Тот, вначале захотел посмотреть мою работу. Когда увидел, то сказал: "Я не стану это нарезать. Я думал, что вы сделаете диск кошерным, а тут сплошное порно. Я в этом не участвую".

  Делать нечего, пришлось ехать, покупать резак, а стоил он тогда очень дорого, и учиться им пользоваться. Методом проб и ошибок за три дня я наблатыкался. И пошло тиражирование, параллельно с началом рекламной компании.

  Рекламу я делал самым нехитрым способом: на фотки из диска накладывал надпись: "Pictures from KDV for sale" и давал свой реальный почтовый адрес, тогда на аха.ру. Диск я оценил в 196 долларов. Для нас это дорого, а для них - нормально. Пошли, сначала осторожные, а потом все более смелые отзывы на эту рекламу.

  Первыми, конечно, захотели купить те, с которыми мы уже давно были знакомы. Деньги пошли через FedEx в конвертах наличными на мой домашний адрес и по системе электронных переводов "Western Union" на мое или Севино имя. Деньги потекли сначала слабым ручейком, а потом, когда в ньюзах на вопросы вроде: "А это не подстава, не кидалово?" на импортных, разумеется, языках, пошли ответы, что все честно и диск - что надо, началась какая-то лавина спроса. Порою, за день я обрабатывал до 3000 запросов, из которых 200-300 были реальными заказчиками, славшими деньги. У меня тогда в голове возник вопрос: "А натуралы на этой планете еще остались?".

  Я не успевал "резать" диски. Тут еще оказалась незадача: у меня украли в Макдоналдсе паспорт, и переводы надо было срочно переоформлять все на Севку.

  В те дни сумасшедшего бума, пришла бандеролька от Федоровича с новыми 500 фотками. Они и стали началом второго диска.

 

 

 

Первые туристы

  

  Как и следовало ожидать, однажды пришло письмо из-за бугра со словами: "КДВ, у тебя в России так классно, что очень хотелось бы заехать в гости, посмотреть, окунуться, так сказать в "оазис свободы". Я ответил им: "Простите, ребята, но окунуться я вам тут особо не дам, потому что сутинерствовать не умею. Если хотите, то приезжайте как простые туристы, купите мой диск, можно просто посидеть, потрепаться. На предоставление секс утех не рассчитывайте".

  Они приехали. Первые иностранцы, которые появились у нас именно из-за того, что я вышел со своим диском в свет, были из Дании. Мы с Севой встретились с ними в номере гостиницы "Измайловская", который эти два господина снимали. Гости России оказались представительными, довольно симпатичными мужиками лет по 45-50. Еще раньше, до встречи, они позвонили мне и попросили привезти не только диск, но и, если это возможно, материал на бумаге - т.е. сами фотографии. Я удивился, но, естественно, привез. Диск они купили сразу, а когда я спросил их: зачем им нужны фотографии, то выяснил, что эти господа - члены педофильско-вуаристического элитного клуба, в котором статус его членов определяется количеством и качеством имеющегося у них на руках фотографического материала, и именно! на бумаге, т.к. это гарантировало, что эти фотки не скачаны ими из Интернета. Слава Богу, что привез им тогда много фотографий, в том числе и совершенно новых, недавно присланных мне Володей. Я взял те, с которых уже снял копии. Мы Севой посовещались (на русском, конечно) и решили, что будем фотки толкать по 10 баксов за штуку. Я думал, что эта цена немыслимая, но господа датчане даже не стали спорить. Они достали по толстой пачке зеленых и начали раскладывать "пасьянс". Интересным образом выяснились предпочтения этих двух господ: один брал только жестко-контактные фотки, другой же, наоборот, предпочитал красивый позинг, особенно на природе. Как же быстро таяли их денежные пачки и набивались сумки с фотографиями! Это было что-то! У нас Севой даже дух перехватило от такого большого мгновенного заработка. А бедных датчан трясло от возбуждения, когда они рассматривали наш материал. Видимо они уже воображали, какой фурор они произведут у себя в клубе, когда выложат перед другими членами такое немыслимое богатство, да и прихвастнут, небось, что это все снималось, как минимум, в их присутствии.

  Наконец-то обе стороны были удовлетворены. Мы с Севой стали богаче на круглую сумму зеленых, а гости стали богаче "духовными ценностями". Когда мы с Севой начали раскланиваться, они еще раз робко спросили о "живых", но не особенно расстроились, когда мы снова им отказали. Кажется, им просто не терпелось отвязаться от нас и уединиться со своими сокровищами.

  Вот такие были наши первые гости. Толстые пачки баксов приятно тяжелили наши карманы, когда мы с Севой возвращались домой. Вот ведь как было славно: мы разбогатели, тогда, как в эти же дни большинство наших сограждан обеднели. Стояли дни дефолта.

  

  Андрей Сердцов

  

  Об Андрее Сердцове я уже говорил выше, когда рассказывал про нашу первую встречу с Тимофеевым на квартире Минаева. Это был тот сухой паек, которого с собой привез в Москву Тимофеев, и которого я пристроил к Готе на жительство.

  Я на нем останавливаюсь плотно, потому что в дальнейшем повествовании он будет играть очень важную роль, и не мало событий, плохих или хороших (в основном плохих) связано с ним.

  Так вот, Андрюша, прожив у Готи 2 недели, сильно с ним разругался, и Готя его отправил домой, в Новокуйбышевск. Однако Андрей сильно запал в душу Севе, и тот вызвал Андрея в июне в Москву.

  Они снимали вдвоем квартиру, и я иногда наведывался к ним. Не смотря на то, что в самом начале Андрей мне показался приятным парнем, дальнейшее знакомство с ним все более и более настраивало меня против него. Я несколько раз говорил Севе, что с этим человеком не надо поддерживать отношения, что от него будут одни неприятности и, скажу, опережая события, я оказался прав. Неприятностей мы от него получили больше, чем хотелось бы, да и денег на него и из-за него и мной и Севой было ухлопано сильно не мало. Но, как говорится, любовь зла, полюбишь и Сердцова.

  Когда я приезжал к Севе и Андрею, в квартире стоял невообразимый бардак. Оба были всегда сильно пьяны. На полную громкость грохотала музыка из подаренного Севой Андрюше музыкально центра, причем музыка, сами понимаете, какая: попса. Андрей рассекал по квартире совершенно голый, а Сева наблюдал за ним влюбленными пьяными глазами. В этой, так сказать, семье, доминировало одно: "Хочу" Андрея. Чего бы не хотелось этому парню, все выполнялось мгновенно: вроде поездке по Москве на трамваях под проливным дождем. Я вспомнил про этот момент, потому что он, как бы преамбула к дальнейшим событиям.

  Итак, в середине июля Тимофеев позвонил Севе затем, чтобы сообщить, что из тюрьмы вышел отец Андрея. Андрей сразу засобирался домой. Приближалось 27 июля - день рождения Федоровича, его сорокалетие, на которое мы с Севой должны были снова поехать в Новокуйбышевск. Андрей был отправлен домой с твердым наказом: найти нам на неделю квартиру. Что из этого вышло, узнаете дальше.

страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9

© COPYRIGHT 2008 ALL RIGHT RESERVED BL-LIT