БОББИ

Виктор Сибелли расслабился во мне, его прекрасный длинный член находился в глубине моей прямой кишки.
- Да...Это было по-настоящему хорошо.

С намерением или без, он оставался там до окончания моей пульсации, после чего медленно вышел.и на коленях отодвинулся назад, головка его по-прежнему жёсткого пениса, закупоривающая моё отверстие, вышла наружу.
Я почувствовал прохладный воздух на своей обнажённой коже. Я развернулся и смотрел на Виктора, натягивающего трусы, проделывая это так удивительно долго, прежде чем они оказались под животом. Долгожданное событие наконец состоялось и будет происходить снова и снова.
Когда я привёл себя в порядок, то спросил: " Ты делал такое и раньше, не так ли?"

- Ты тоже или ты ничего не понимаешь в этом. Да, с моим двоюродным братом. Он гомик, но я вижусь с ним только на каникулах. И один негритёнок, племянник конюха или что-то в этом роде. Мы это делаем на чердаке в сарае для сена, но я должен и ему что-то делать тоже, например подрочить.

- Сколько ему?

- Одиннадцать. Кто тут с тобой? Кто здесь? Томми?

- Почему ты сказал Томми?

- Он всегда говорит о сексе.

- Ты думаешь, что он смог бы? - Это было лучше, чем просто лежать.

- Конечно, но потом бы наверняка рассказал бы всем.

Это было удивительно, как они не доверяли друг дружке возможность сохранения тайны.
- Почему ты подумал, что я ему давал? Он что-то говорил?

- Один раз. Он сказал, что ты ему нравишься. Как ты?

- Ох, да. Ты был превосходен. Но, не говори об этом никому.

- Не беспокойся обо мне. Мы же друзья. У нас есть общий секрет. Итак, кто с тобой говорил об этом? Брэдли?

- Я никогда не говорю ни да, ни нет ни о ком. Никто не может ничего понять.

- Тебе лучше быть поосторожнее. Один из дырявых ртов узнает и тебя исключат. Тогда у тебя появятся по-настоящему большие проблемы с твоим предком. Не думай, что он не узнает.

- Он вроде подозревает. Он спрашивал о моей гомосексуальности, но я сказал, что ничего не было. Однажды я ему скажу об этом в лицо, но это будет тогда, когда я смогу жить в другом месте.

Виктор похлопал меня по плечу.
- Спасибо. Это было действительно здорово.

Мы вернулись из грота назад, в частную школу для мальчиков, спустя полчаса. Было первое мая, месяц розария. Каждый учебный день в мае, в этот год мы сбегали от надоевших учебников поговорить в розарий. Виктор и я постоянно улыбались друг дружке.
Позже, когда мы выходили на перемене, Пат спросил меня, почему я такой счастливый.
Я не чувствовал, что веду себя как-то иначе, чем в любой другой день, но опасался, что последнее свидание с Виктором могло сказаться.
- Это из-за мая. Скоро наступит лето.

Виктор подошёл к Мартину, оставив меня. Мартин спросил о пятничном вечере: "Хочешь, я приду к тебе сегодня?"
- Конечно, но у меня есть некоторые дела завтра днём.

- Какие?

- Немного. Почистить заднее крыльцо и подмести дорогу.

Мартин посмотрел на Виктора.
- Почему бы тебе тоже не спросить? Мы можем поиграть в мяч, который нам одолжит Малькольм.
Я внёс предложение: "Ты можешь поехать с нами сразу после школы и вернуться в субботу поездом в 5.10".
Он сказал, что можно попробовать, но это прозвучало не очень оптимистично.

После школы я использовал четвертак, который спёр из кошелька матери, чтобы проехатьсяя на трамвае и отправился через холм к супермаркету, где работал Фредди. Там я его не увидел. Я выглядел так, будто искал что-то слишком долго. Женщина спросила, что мне нужно. Я помедлил со ответом.

- Смотри, парень, нам тут воры не нужны. Дай-ка посмотреть, что у тебя там.
Она схватила мою спортивную сумку и заглянула внутрь.
- Похоже, что я вовремя тебя заметила. Ты зря выбрал этот магазин.

- Я не собирался ничего красть. Я просто ожидаю кое-кого.

- Как его имя?

Я был слишком взволнован, чтобы скрывать правду.
- Фредди, он здесь работает.

- Да ты что? Пошли со мной.

Она схватилась за шиворот мой блейзера и провела меня через дверь за мясным прилавком к небольшому офису. Внутри менеджер разговаривал с Фредди и другим упаковщиком. Женщина постучала в стеклянную дверь. Менеджер встал и пошёл к нам. Фредди обернулся. Он не был рад увидеть меня.
Менеджер высунул голову в дверь.
- В чём проблема?

- Я поймала этого мальчика, шныряющего по проходам. Говорит, что ждёт Фредди. Что я говорила о присуствии негра тут?

На лице мистера Джонсона появилось раздражение. Он посмотрел на меня, затем сказал : "Одну минуту".
Он повернулся к большому мальчику в своём кабинете.
- Дуг, жди в магазине, я тебя позову.

Большой мальчик ушёл, скорчив мне рожу, когда проходил мимо. Женщина толкнула меня в офис перед собой.
Мистер Джонсон сказал: "Спасибо, миссис Кларк, я сам справлюсь".

Фредди спросил: "Малькольм, что ты здесь делаешь?"
На этом же английском он говорил на кухне моей бабушки.

- Я просто хотел сказать привет, но тебя там не было. Я начал волноваться.

Мистер Джонсон, уперев руки в бёдра, спросил: "Малькольм Ллойд?"

- Да, сэр, - ответил я.

Он отвёл взгляд и сел.
- Ты тот, который хотел поработать на каникулах?

- Да, сэр.

Он расспросил меня о школе и о том, что думали мои родители насчёт моей работы. Я соврал ему насчёт их разрешения.
- Когда тебя отпускают из школы?

- Думаю, что шестого июня, сэр.

- Ну чтож, это облегчает задачу. Не забудь, ты должен иметь письменное разрешение от родителей и копию свидетельства о рождении.

- Да, сэр.

- Хорошо. Фредди, можешь вернуться к работе.

Он повёл нас в магазин, где подозвал Дуга и попросил подойти миссис Кларк.
Фредди сказал: "Я думал, что он собирается меня уволить нафи'. Этот грёбанный Дуг сказал, что я во'. А я ничего не брал. Мне ну'но назад, чтоб ра'отать. Увидимся в воскресенье".
Он остановился.
- Ты сказал сво' маме, что хочешь работать?
- Пока нет.
Я коротко пожал ему руку, мечтая обнять его. Он на секунду задержал взгляд на мне и вернулся к своему прилавку.

Я зашёл к Бобби домой, но там никого не было. Я нашёл моего друга с парнем в доме Рыбы. Он вскочил и потянул меня в сторону.
- У меня клиент. Ты сможешь немного подождать?

Я пожал плечами. Бобби провёл юношу в спальню Рыбы и закрыл дверь. Я бросил свои книги у двери и сел на диван. Рыба предложил мне кренделей. Я укусил один. Он был чёрствый.

- Хочешь сыграть в карты?

- Ты никуда не выходишь? - Спросил я.

- Иногда в школу. Так как насчёт покера?

Это было лучше, чем слушать скрип пружин из спальни. Посередине второй раздачи я услышал как Бобби громко сказал: "Ох, осторожнее".
Прошло ещё около пятнадцати минут, прежде чем парень вышел из спальни. Затем взмахнул рукой и вышел из дома. Я бросил карты на стол и рванул в спальню.

- Приехал позаботиться о Бобби? - спросил Бобби. - Закрой дверь.

Он голышом сидел на кровати. Два доллара лежали на столе. Он махнул в их сторону.
- Моя такса.

Что-то странное было в нём.

- Что случилось? Ты можешь трахнуть меня после него и я не думаю, что ты что-то почувствуешь. У него был слишком большой.

Он поднялся. Я понюхал его выдох, но ничего необычного не уловил.

- Ох, Малькольм. Это всего лишь таблетки. Ничего страшного. Не могу принять большой член без них. Подрочи мне, пожалуйста.

Я со слезами сел на кровать и обнял его.
- Почему ты это делаешь, Бобби?

- Ты не хочешь мне дрочить, да?
Он обнял меня.

- Я люблю тебя, Бобби.
Я заплакал.
- Пожалуйста, прекрати это. Ты же умрёшь.

Я гладил его по голове и спине.

- Мне жаль.
Он уткнулся лицом в моё плечо и заснул.

Спустя несколько минут Рыба открыл дверь, посмотрел на нас и снова закрыл дверь.

Я пролежал с Бобби около двух часов. Большую часть этого времени я проспал. По свету, проникающему через окна я понял, что уже около шести. Я должен был находиться дома в это время. Я спросил у Рыбы, есть ли у него телефон.

- На кухне, но ты должен никель за каждую минуту разговора.

- Хорошо. Я быстро.

Я набрал свой номер. Ответила Аделаида.
- Где ты, мальчик?

Я попросил маму.

Мама спросила: "Малькольм, ты где?"

- Я у Мартина. Я делал домашнее задание на кровати и уснул. Только что проснулся. У меня займет с час, чтобы добраться домой. Я могу здесь остаться?

- Ты сможешь остаться там до завтра?

- Да, они не против.

- Дорогой, ты слишком беспокоишь их.

- Наверное, мама. Всё в порядке. Я приду домой в субботу к пяти часам. Я обещаю. Мы просто заснули.

Она вздохнула и сказала окей. .Я тоже вздохнул и вернулся к Бобби. Он всё ещё спал. Я знал, что если хочу сегодня поужинать, то мне нужно побыстрее добраться до Мартина. Я поцеловал Бобби в щёку, дал Рыбе десять центов и побежал к Мартину.

Они ужинали.

- Малькольм, - спросила мать Мартина, - Что случилось? Разве ты не должен быть дома?

- Я ходил к другу и мы заснули. Я только что проснулся. Могу ли я остаться у вас на ночь? Я спросил у мамы и она разрешила.

- Заходи, Малькольм, поешь что-нибудь, - сказал отец Мартина голосом, звучащим так после большого количества выпитого пива.

После еды Мартин полюбопытствовал, что случилось. Я рассказал.
- Ты не сможешь ему помочь. Он уже наркоман.

- Ты не знаешь о том, что его мать оставляет его без еды на несколько дней. Он вынужден принимать клиентов, для того чтобы питаться. Он принял таблетки сегодня, потому что член того парня был слишком большой для него, и могло быть очень больно. Мы должны попытаться помочь ему. Он один из нас.

Мартин посмотрел на свои ботинки.
- Чёрт. Но что мы можем сделать? Он не может есть тут. Все в округе знают, что он дает всем мальчишкам в своей школе.

У меня не было ответа. Я стал делать домашнее задание. Мартин закончил его, но у него были вопросы, на которые я ответил. Я проделал комплекс своих упражнений, Мартин тоже, несколько сделал Дикки. Когда мы закончили, Мартину захотелось узнать, сколько я смогу сделать отжиманий с Дикки на спине. Оказалось, что одиннадцать.
Дикки был единственным, кто вышел из ванной неудовлетворённым.
Мы пообнимались, пока Дикки, лежащий на мне, не заснул.

Когда мы приехали в школу, Виктор играл мячом на спортплощадке. После телефонного звонка он мрачно покачал головой нам, наблюдающим за его разговором. Он не сможет переночевать у нас.
На перемене он рассказал, что его дед передал через горничную, что он слишком занят, чтобы разговаривать.
- Я собираюсь кое-что предпринять в субботу. Если это сработает, то я приеду на том поезде в следующую субботу.

Френсис перехватил меня на лестнице, когда мы выходили из школы на перемене и прошептал мне на ухо: "За школой".
Я прогулялся перед школой и сбежал вниз по дороге, остановившись за деревом и осматриваясь, чтобы увидеть тех, кто мог следить за мной. Никого не было. Когда я подошёл к месту, Френсис стоял среди кустов без штанов и состоящим членом.

- Как ты сюда добрался так быстро?

- Со стороны лестницы через забор. Поторопись.

Для меня у него было приготовлено полотенце для бассейна. Стоя на четвереньках со штанами на лодыжках и руками раздвигая половинки попы, я почувствовал, как Френсис упёр все свои почти пять дюймов в мою простату. Это были хорошие ощущения. Трахал он медленно, положив руки на мои плечи. Я держал руки на его ягодицах, сжимая их при каждым толчке.
Мы услышали кого-то за кустами.

- Занято, - крикнул Френсис, пытаясь изменить свой голос.

- Поторопись, - крикнул в ответ кто-то ломающимся баском.

Френсис ускорил толчки, кряхтя на каждом. Он завалил нас набок и начал подрачивать мне, толкаясь и кряхтя ещё больше. Я кончил прямо перед его апогеем.

- Нам нужно найти способ выбраться отсюда, - сказал он

Другого пути не было.

- Давай просто пробежим по-быстрому.

Он шёл первым. Мы метнулись мимо, по крайней мере, трех больших мальчиков, смотрящих вверх или назад.

- Ты не знаешь, кто это такие? - спросил он меня.

- Я не смотрел.

- Ну, они были там, чтобы подрочить, так что ничего не расскажут. Я надеюсь на это.

Томми, Пат и Мартиин, разговаривая у баскетбольного щита на краю спортивного поля, заметили нас и язвительно заулыбались. В классе Пат оглядел каждого из нас по отдельности и обвёл карандашом, зажатым между большим и указательным пальцами наши контуры.
Я продал две средних по значению бейсбольные карточки во время обеденного перерыва, чтобы иметь побольше денег на проезд и купил конфет Виктору и себе.

Когда я навестил Фредди в супермаркете, то он сказал мне, мистер Джонсон, должно быть, сам Святой Иисус, потому что Дуг и миссис Кларк не беспокоили его со вчерашнего дня.
- Ты поговорил с тво' мамой н'счет р'боты здесь?

- Я не был дома прошлой ночью.

Я рассказал ему о случившемся. Он был не в восторге из-за того, что я общаюсь с такими, как Бобби.

- Я должен попытаться помочь ему. Не волнуйся, я не дотронусь до его дури. Я никогда этого не сделаю.

- Хорошо бы, - сказал он озабоченно.

Входная дверь в доме Бобби была открыта, когда я туда пришёл. Я выкрикнул своё имя.
" Я здесь, закрой за собой дверь", крикнул он в ответ.
Он занимался уборкой. Его вид совершенно отличался от того, каким я его застал в последний раз. Он обнял меня и послал воздушный поцелуй.
- О чём думаю?

- Возможно, обо мне.

- И нет горничной, чтобы убрать тут. Боже, как я надеялся, что ты придёшь. Я сожалею о вчерашнем. Иди сюда.
Он подвёл меня к постели, усадил и сел напротив.

- Я...
Ему на глаза навернулись слезы. Он потянулся ко мне. Я встал и обнял его.
- Я не хочу больше наркотиков, Малькольм. Бог мой, ты совершенно прав. Рыба выгнал меня из своего дома в десять вечера. Я даже не помнил, что ты там был. Он сказал, что ты оставался со мной в течении двух часов. Я так испугался, Малькольм. Моя мать не пустила меня ночью. Я спал в одной из машин в квартале. Я не знаю, что буду делать, но я должен устроиться на работу, настоящую работу, но для этого я слишком молод. Я думаю, что могу что-то продавать или мыть машины. Я не знаю. Спасибо за то, что ты мой друг. Я так люблю тебя.

Я очень хотел помочь ему, но не знал как. С его репутацией мистер Джонсон никогда бы не нанял его. Может быть, он сможет мыть машины.

- Малькольм, тот самый парень придёт сюда через полчаса. Он хороший и я действительно нуждаюсь в деньгах. Ты не будешь сердиться, правда?
С двадцатью центами в кармане у меня не было альтернативы.
- До тех пор, пока он не сделает тебе больно.

- Не волнуйся, у него не такой уж большой и он быстро кончает. Я думаю, что именно потому он ходит ко мне. Женщины не любят быстрых стрелков. Спасибо, Малькольм.
Он поцеловал меня в губы и закончил уборку у зеркала на комоде. Он стоял в прихожей и улыбался сам себе.
- Я не чувствовал себя так ясно уже очень давно.

Он вернулся к кровати и сказал: "Ты знаешь, я не смогу завязать с сексом, Малькольм. Ты понимаешь, почему. Я должен делать это, но никаких наркотиков или пива, я обещаю. Если ты найдёшь меня таким, каким я был, то я тебе разрешаю тут же бросить меня навсегда".

Будучи неопытным в таких делах, я поверил в его искренность.

Этот парень вскоре пришёл и ушёл через десять минут. Я прятался на кухне и кипятил что-то в кружке на плите. Мне не хотелось на это смотреть. Бобби позвал меня, когда всё закончилось. Он сидел на кровати голышом. Рядом валялись два мятых доллара. Но его член был вялым. Я присел рядом с ним.

- Этот парень такой слабак. Чем же мне зарабатывать?

- Может быть мыть машины, как ты говорил.

- Или окна. Я знаю парня, который моет окна. Это всё что он умеет и у него есть собственный дом. Может быть, я смогу работать с ним. Я сосал у него пару недель назад позади магазина стерео. Я знаю, где он бывает по выходным. Я переговорю с ним.

- Он употребляет наркотики?

- Нет, но пьёт как рыба, по выходным. Может быть, я буду лучше выглядеть сегодня. Хочешь пойти со мной?

- Я не могу. Я остановился у Мартина.

- Твой маленький любовник.

- Ты сказал что знаешь о том, что он любит меня, когда мы встретились с тобой впервые. Откуда?

- Ах, Малькольм. Я не знаю, как ты не замечаешь этого. В прошлую субботу, и во все другие, он наблюдал за всем, что ты делал. Жаль, что ты не видел его лица, когда другие трахали тебя, особенно, когда ты сосал у Спайка. Он мог убить его, потому что ревновал.

- Нет, он был зол на Спайка из-за того, что тот избил его. Он по-прежнему сильно не любит его.

- Никто не любит мистера Неприятного Спайка. Нет, дорогой, это была любовь, которую я видел. Он любит тебя, правда?

- Да.

- Дело закрыто. Ты его ещё не трахал? Он хочет этого, знаешь ли.

- Хм...Но как ты узнал?

- Ты, дорогой, не первый. Роберт рассказал мне это в понедельник или во вторник, я не помню когда. Под пару пива с ним. Когда им было девять и десять, Мартин и Роберт трахали друг дружку, и затем Роберт захотел трахнуть Мартина ещё парочку раз, но тот сказал, что больше не хочет делать этого. Роберт говорил, что он умолял и даже заплакал понарошку, но Мартин всё равно сказал нет.

- Кто-нибудь ещё знает?

- Я не думаю. Было тяжёло добиться этого от него. Роберт трахнул его раз и Мартин не захотел, чтобы об этом узнали. Я обещал, что не расскажу, но я соврал и рассказал тебе. Не волнуйся, я никому не расскажу больше. Роберт очень скучает по твоей заднице. Он хороший парень. Ты должен давать ему и дальше. Бьюсь об заклад, он бы мог платить.

Мне представилось, как толстый Роберт накачивает в Мартина. Я знал, как это здорово ощущать. Но не был бы счастлив делать это за пятьдесят центов.
- Я не хочу начинать это. Но я думаю, что он может. Мне просто не нравится ходить к Рыбе.

- Почему? Рыба же безвредный. Никто никогда не сделает там тебе ничего плохого. Ему не нужны проблемы.

- Но он трахал тебя однажды, когда ты был без сознания.

- И на следующий день извинялся. Я проснулся, когда он начал и он не смог остановиться. Кенни наказал его. Он должен платить, когда захочет в следующий раз.

- И платил?

- Пока нет, но заплатит. Я его знаю. Приходи завтра. Я приготовлю обед для всех: яйца, салат, бутерброды и луковый суп. Суп уже готовится на кухне. Если хочешь, то мы можем пойти и найти Роберта прямо сейчас.Я знаю, где он зависает, и с ним может быть один из его друзей.

- Я должен быть у Мартина в пять тридцать.

Он посмотрел на будильник.
- У нас есть час. Пошли.
Он спрыгнул с кровати и оделся.

Роберт и мальчик, носивший голубую рубашку пару недель назад в доме у Рыбы, теперь был одет в зелёную рубашку с короткими рукавами.
Он был красив: светло-каштановые волосы, зелёные глаза, способные сразить наповал и мускулистые руки. Они с нетерпением подошли. Им обоим хотелось меня.
Бобби предложил компромисс. Он и я захотели быть в позе 69, пока зелёная рубашка трахал бы меня. Её обладателя звали Саймон, что я нашёл, по понятным причинам, довольно смешным. Расположив свою голову у моих ног, Бобби мог наблюдать, как член Саймона скользил во мне. И если Саймон сможет ещё раз, то он ввинтит Бобби. Он называл это "секундами брызг".
Роберт был первым, заставив меня гадать, каким будет Саймон без одежды. Мой толстый друг был горячим как пистолет. Он поблагодарил меня раз пять перед тем, как мы приступили. Я смочил его в своей фирменной манере и он нашёл мою дырочку, медленно входя и сделав "аааахххх", когда скользнул туда.
- Это так хорошо, Малькольм.

Он продолжил очень медленно, то вытаскивая свой нетолстый член, то также медленно его задвигая назад. Дважды он останавливался.
- Я на подходе. Я не хочу, чтобы всё это закончилось. Давай подождём минутку. Окей?
Глупый вопрос.

- Нет!

- Не волнуйся, я подрочу тебе, прежде, чем кончу.

- Не сейчас, спасибо, впереди ещё один.

- Да, хорошо.

Он был хорошим трахальщиком. Я забыл, как хорошо его ощущать. Его формы вынуждали его сдвигаться с каждым толчком, заставляя его член перемещаться в моей дырочке вверх-вниз, немного растягивая мой анус и головкой нажимая то вверху, то внизу на что-то во мне. И ему очень нравилось это. Он взрогнул, перед тем как кончить и зашатался, когда его настиг оргазм.
Мне очень нравится Роберт, трахающий меня так, как он это умел. Я надеялся, что его друг будет также на высоте.

Саймон был очень тих. Он смотрел на мою задницу всё время, пока раздевался. Бобби был прав в одном. Его тело было также хорошо, как и его лицо. У него были развитые грудные мышцы, выглядевшие как небольшие девчачие груди. Что было действительно великолепным, так это мышцы плоского живота, сбегавшие к бёдрам и безволосому паху со стоящим стройным пенисом длиной в пять дюймов, но не толще, чем у Роберта.
Я взял его за руку и подтянул к кровати, опустившись там на колени. Я знал, что его член коснётся моих губ, перед тем как он начнёт меня трахать спереди. Я смогу наблюдать. Бобби разделся догола, но остался в носках.
- О, я думаю, пора собираться, потому что поздно. Нужно готовить суп.
Он смотрел, выбирая позицию.
- Продолжайте, пожалуйста.
Он присел на колени рядом с кроватью.

Я взял в рот этот великолепный черенок. Таким мог стать и у Виктора в этом году. Трудно было отпускать, но впереди ждало главное действо. Дождавшись, пока с его члена не начало капать, я откинулся на спину, задрал ноги и смочил свою дырочку. Для Саймона это был небольшой сюрприз, но он знал, что надо делать. Он наклонился надо мной и положил пенис на мою расселину. Затем, упёршись вытянутыми руками и глядя на член, он скользнул в меня на полную длину. Возможно, что он впервые видел это таким образом, но у меня перехватило дыхание. Все его чудесные мышцы были согнуты и напряжены, пока он вытаскивал и всовывал. Мой член был твёрже, чем у него.
Он остановился на мгновение, подвинулся вперёд и нарастил темп, двигая бёдрами и всаживая свой кок глубоко внутрь меня. Всё это время он не сводил глаз с себя. Трахал он жёстко, с такой скоростью, что его бёдра с лёгким хлопком касались моей попы. Когда он засовал, то покачивался из стороны в сторону. Я был на подходе. Бобби подобрался поближе. Я надеялся, что он не дотронется до меня.
Саймон увеличил скорость, его блестящий колышек появлялся и исчезал так быстро, что, казалось, почти совсем не двигался. Его тело хлопало по моему заду. Его живот напрягся так, что стал похож на стиральную доску. С каждым толчком я подпрыгивал на кровати. Внезапно он остановился, полностью засунув. Я почувствовал, как он увеличивается во мне. Первый импульс был похож на выстрел. Я почти почувствовал залп его спермы во мне. Остальные начались секунду спустя. Он не двигался и не отрывал глаз от места, где его промежность была прижата к моей заднице. Когда пульсации закончились, он вытащил до головки и скользнул обратно, посмотрел на меня и улыбнулся невероятно красивой улыбкой. Он медленно выпрямлялся, его член выходил по частям из моей прямой кишки, пока он смотрел на меня. Саймон сел и снова улыбнулся.
Я посмотрел на Бобби, сказав ему взглядом, что он был совершенно прав насчёт этого мальчика.

- Для меня хватит этих секунд брызг? - спросил тот.

Роберт стоял в дверях.
- Я готов, если вы хотите.

Мне нужно было к Мартину. Когда я сел на край кровати, то Бобби сунул лицо к моему паху и сделал быстрый минет - быстрый потому, что мне хватило и минуты.

Я был у Мартина в пять двадцать, опередив его отца. Дикки вскочил мне на спину. Я пробежал с ним вверх-вниз по лестнице и в кухню к их матери.

- Мама, Малькольм пришёл! - представил он меня.

- Я вижу, - улыбнулась она.

Я поднялся наверх, к Мартину, который в своей комнате копировал на лист победителей Мировой Серии по бейсболу.
- Я хочу, чтобы любой парень знал их всех.

На ужин, как всегда по пятницам, была обжаренная в панировке рыба и картофель фри. Вкуснятина.
Так как я был вне дома и без своих книг, то не мог читать Мартину Тарзана, поэтому они выкопали хрестоматию сестры, которой она пользовалась прошлом году на первом курсе колледжа. Они выбрали три рассказа, в том числе и один Марка Твена, вдохновивший меня поискать другие его произведения.
Мартин и я сидели на ковре, спиной к кровати. Дикки лежал на кровати, свесив голову и опираясь на мои плечи. Видимо, Марк Твен не возбуждал его так сильно, как меня, потому что он уснул. Мартин медленно затащил его обратно на кровать, стараясь не разбудить, и мы пошли купаться.
Мы наполнили ванную такой горячей водой, которую могли выдержать и скользнули в неё с противоположных концов. Мартину хотелось поговорить. У него появилось такое же беспокойство на уме, какое преследовало и меня последние полгода или около того.
- Ты думаешь, что я, как и ты - гомик?

- Я не знаю. Тебе нравятся девочки?

Он нахмурился: " Не очень".

- Тогда возможно. Ты никогда не делал то, что мы делаем вместе?

- Мммм...
Он смутился.

- Часто?

- Не часто. Я делал это с Робертом около трёх лет назад, но я испугался, что мы попадёмся. И делал в школе несколько раз. Нетрезвым.

Я покачал головой.

- Один раз с Ронни Хастингсоном в прошлом году. Он показывал мне свой член и мы сделали это в его гараже. Он только немного подрочил мне. Секс был хорошим, но я возненавидел его.
Он перевёл дыхание. - Пожалуйста, не сердись, окей?

Я встал и поцеловал его. - Никогда.

- И я делал это с Виктором.
Он ожидал моей реакции.

Внутри я почувствовал себя глупцом, что познакомился с ним всего пару лет назад.
- Когда? - спросил я, стараясь казаться удивлённым.

- С прошлого года.

- Когда?

- Несколько раз в его кабинке в бассейне. Мы всегда приходили туда пораньше. Остальные по-разному, главным образом, за гротом, или в туалете, во время занятий. Я всегда беспокоился, думая, что кто-нибудь заметит это.

- Что вы делали?

- Он вставлял в меня и подрачивал мне.

- У него фантастический пенис.

Он улыбнулся и кивнул.

- В прошлом году. А когда именно?

- Накануне Рождества.

- Давай, расскажи мне.

Он усмехнулся.
- Ты же знаешь, что он всегда дрочит в своей кабинке. В один прекрасный день я увидел это и спросил, могу ли я это делать вместе с ним. Он пустил меня к себе. Он посмотрел на меня и спросил, хочу ли я прикоснуться к его члену. Затем он заставил меня пососать. В следующий раз он сделал то, что мы делаем с тобой. Это всё, что мы делали до сих пор.

- Тебе было хорошо?

- О да. Ты должен попробовать с ним. Он ничего не расскажет.

- Я знаю. Он не рассказал мне о тебе, когда трахал меня вчера.

- Чёрт! Телёнок. Он и ты? - он ударил меня понарошку.

- Один из величайших трахальщиков в моей жизни. Лучше, чем Роберт, он - великолепен.

Он вздохнул. - Да, я знаю.
Он провёл ногой сверху вниз по моей ноге.
- Я очень рад, что ты и я друзья, Малькольм. Иди ко мне.

Я развернулся и сел между его ног, прислонившись к его груди. Он обнял меня и поцеловал в плечо.
- Кто же мы такие, в конце концов? Я имею в виду то, почему мы отличаемся от других, таких как Томми и Пат, Виктор и Фредди? Они любят делать это, но это как есть торт с ними. По настоящему-то им нравятся девочки.

Это было для меня загадкой.
- Я не знаю. Бобби думает, что мы родились такими. Я знаю, что был таким всегда. Меня трахнул парень, когда мне было шесть, затем я встретил Фредди. Бобби рассказывает тоже самое.

- Я не думал об этом до восьми лет.

- Роберт был твоим первым?
- Ммм...хм. Но я видел Виктора в третьем классе в душе и играл с собой, думая об его члене.

- Кто, по-твоему, здесь самый красивый мальчик?

- Ты не знаешь его. Он ходит в школу Дикки. Живет внизу рядом с Бобби.

- Как он выглядит?

- У него каштановые волосы, такие как у тебя, и большие глаза. Я думаю, что ему десять. Он в четвёртом классе и живёт с бабушкой и дедушкой. Они не отпускают его надолго. Он любит ходить без рубашки. У него очень симпатичное тело. Проблема, что он не выходит за пределы своего квартала.

- То есть, у тебя с ним ничего не было.

- Только разговаривал с ним пару раз. Я часто ходил туда, но он почти не выходит. Ты говорил про Стивена. Он тоже очень симпатичный. Как ты думаешь, он хотел бы заняться сексом со мной?

- Стивен любит секс. Однажды он кончил пять раз подряд.

- Пять? Похоже на Дикки. Как думаешь, его родители разрешат ему переночевать у меня дома?

- Я не знаю. Можно спросить у Роберта. Он, кажется, знает его. А кто самый красивый в нашем классе? - спросил я.

- Ты.

Я притянул его руку к своим губам и поцеловал её. - По-настоящему.

- По-настоящему.

- Окей, наравне со мной?

- Билли Марц.

Билли был самым маленьким в нашем классе. Я считал его не более, чем милым, хотя у него и была пара симпатичных булочек.

- А кто по-твоему?

- Ты, без балды. Я всегда любил твоё лицо и тело.

- А после меня кто?

- Томми, я полагаю.

- Не Брэдли?

- Нет. Он симпатичный. Девочки думают, что он самый симпатичный мальчик в классе. И парни в классе думаю также, кроме тех, кто любит мальчиков. Странно ведь, правда?

- Я всегда удивлялся, почему я не люблю его, в отличие от других. Ты когда-нибудь видел его голым?

- Нет.
Я знал почему, но не собирался предавать доверие Пата.

- Как думаешь, а Френсис красив?

- Нет. Он просто хороший трахальщик. Его член намного больше, чем у Роберта. Ты видел Билли Марца голым?

- Пару раз. Я заходил в его кабинку переодеваться вместе с ним, но это было в прошлом году. Он не позволил мне большего.

- Ты пытался что-то сделать?

- Нет. Он боится быть пойманным.

- Так ты спрашивал его?

- Только любит ли он дрочить. Мы были голыми и у меня встал. Я думаю, что он действительно испугался.

- Каков он голый? - Я видел его в течении нескольких лет только в купальом костюме. Его тело было довольно заурядным.

- Ты имеешь в виду его член? Довольно средний. Я никогда не видел его стояка, но думаю что он как Ронни в прошлом году. - он развёл пальцы на расстояние чуть меньше трех дюймов.

- Почему же он тебе так нравиться?

- Я не знаю. Просто он очень аккуратный, как Дикки.

- Дикки очень аккуратный малыш. Тебе повезло с таким братом. И, уверен, что он любит секс.

- Это у него было всегда. Когда он был меньше, то всегда игрался с собой. Я помню, как однажды мать меняла ему пелёнки - везде дерьмо, даже на его члене, а он посреди всего этого играет с собой. Ему было чуть больше шести месяцев.

- Когда он впервые потрахал тебя?

- Примерно год назад. Я сделал это первым, но пришлось обещать, что он сделает это после.

- Неужели он смог что-то сделать?

- Нет, но покачался позади меня. Хотя и не вошёл.

- Я был очень удивлён, когда он ночью пососал у меня. Когда вы это сделали в первый раз?

- Он научился у тебя. Мы делали это спиной к нему, а потом он увидел, как ты делаешь это у меня спереди.

- Нам лучше помыться. Вода отстывает и мой член встает.

Он протянул руку к моей промежности и пощупал у меня. Он вытащил пробку и затем открыл горячую воду. Мы ждали, стоя на коленях.

- Эй, почему вы меня не позвали? - Дикки голышом стоял в дверях, потирая сонные глаза.

- Закрой дверь, - сказали мы одновременно.

- Вы, ребята, много целовались.

- Подойди сюда, - сказал я, - и я поцелую тебя.

- Не люблю этого. Это противно.

- Могу поцеловать твою пипиську.

Он подошёл к ванной и выдвинул вперёд свои бёдра. Я перегнулся через край и быстро ему пососал. Затем Мартин и я перенесли его в воду. Мы мыли друг дружку и вдвоем мыли Дикки.

В постели Дикки захотел меня потрахать. Он попытался сделать это в тот момент, когда мы с Мартином лежали в позе шестьдесят девять, и шестилетка не мог пройти мимо моих больших ягодиц. Я вынужден был встать на четвереньки, чтобы он смог попасть внутрь. Он успокоился только когда смог вставить. Ко времени, когда он закончил, Мартин загорелся сделать тоже самое. Его растущий пенис упирался в мою простату, что делало этот прцесс очень приятным.
Мы снова уснули, как единое целое - я спал на спине, Дикки на мне, обнимая меня и Мартина, одна его рука которого лежала у меня под шеей, другая прижимала Дикки, одна его нога застряла между Дикки и мной. Я понятия не имел, как мы так спали, но проснулись мы в этой же позе. Хорошо, что в комнату никто не вошёл без предупреждения, так как спали мы голышом, хоть и укрытые простынёй и одеялом.

Мартин и я отправились по нашим делам сразу после завтрака и нам несказанно повезло натолкнуться на бульваре на группу мальчишек из частных школ. Видимо, их матери были в это время в супермаркете, поэтому времени было в обрез. Их правила отличались от тех, к которым мы привыкли, но они всё равно проиграли. Карточки должны были ложиться как можно ближе к стене. Мы взяли четырнадцать их карточек, в том числе и три большого достоинства, бросить которые убедил я. Они понятия не имели о достоинствах карточек. Самый старший из них, лет тринадцати и на голову выше нас, возмутился и обвинил нас в мошенничестве. Я не понял, что он имел в виду, но всё отрицал. Мы были спасены от их матерей появлением Фредди, Майка и Дуга, несущих большое количество пакетов. Они сложили их в три универсала и машины с детьми поспешно разъехались.
Дуг узнал меня и состроил рожу. Фредди продемонстрировал доллар, который ему только что дали.
Майк сказал: "Фредди - мошенник. Он говорит им, что копит на инвалидную коляску для сестрёнки".
- Не делал я этого! - с усмешкой ответил Фредди.
Майкл вышёл из себя из-за его доллара.
- Я скажу им, что у меня есть маленькая старенькая бабушка.
Фредди погнался за ним внутрь магазина.

Спайк прогуливался по улице, когда мы свернули в этот район. Я рассказал Мартину о нашей встрече в гараже. Когда мы подошли, они уставились друг на друга и цивильно поздоровались. Я спросил у Спайка, знает ли он, где найти парней, которые бросают карточки.
- Я видел нескольких в переулке за домом Кенни. Вы зайдёте к Рыбе позже? Бобби готовит праздничный обед.

- Мы придём на обед, - ответил я ему.

- Что за обед? - спросил Мартин, как мы отошли. - Не говори ничего. Помни, что я здесь живу. Почему бы тебе не пригласить Стивена остаться у нас на сегодняшнюю ночь?

- Я должен быть дома к пяти. Я опообещал маме, чтобы она разрешила мне остаться в четверг вечером.

- Чёрт! Мне можно к тебе?

- Конечно.
Он схватил меня за руку.

Когда мы подошли, то бросать уже перестали, но мальчишки всё ещё были там. Мартин их всех знал. Я же не знал никого.
- Да, - сказал один из них, когда Мартин представил меня, - я слышал о тебе.
Я боялся, что эти слова были о моей сексуальной активности, но оказалось, что нет.
- Ты по-настоящему хорош. Но я готов поспорить, что ты не победишь Бини, правда же, Бини?
Блондин примерно моего возраста, по видимому тот самый Бини, с усмешкой произнёс: "Давайте поглядим".
Он проиграл, потеряв четыре карты.
- Хотите меняться? - спросил я в надежде получить что-нибудь ещё.

- Что у тебя есть?

Я продемонстрировал одну самого большого достоинства, Джо ди Маджио, которую я выиграл у супермаркета. Они поглядели. Бини полистал свои карточки и протянул мне четыре паршивого достоинства.
- Четыре за одну. Это очень хорошая сделка.

- Не для Ди Маджио. Десяти было бы достаточно.

- Сколько денег ты за неё хочешь?

- Доллар.

- Ты псих. Я дам пятьдесят центов.

- Окей, девяносто центов.

- Ого-го. Ладно, шестьдесят.

- Самое малое - это восемьдесят пять.

Бини посмотрел на меня голубыми глазами. Я подумал, что он может быть доступным.
- Семьдесят. Это всё, что у меня есть.

Это было на пять центов меньше, чем я желал выручить, но мне не хотелось сжигать мосты на случай его появления у Рыбы, и я протянул ему карточку.
Он нахмурился и передал мне монеты, затем ухмыльнулся и вытащил доллар из кармана.
- Купился!

Ответ, зародившийся в моей голове, остался не высказанным. Вместо этого я спросил, кто хочет купить другие. Мы продали ещё парочку карточек высшего достоинства по цене в семьдесят центов.
Одиннадцать. У нас был ещё час. Я спросил у Мартина, знал ли он Бини.
- Да. Он дрочун.
- Мне захотелось сесть на его член.
- Чёрт, Малькольм. Чего тебе не хватает?

Он был прав. Мы направились к Рыбе, чтобы посмотреть, как проходит обед.

Бобби был в кухне, голый. Я спросил его, почему.
- В случае, если еда не понравится, то я смогу предложить кое-что получше, - он рассмеялся, - нет, я посреди двух вещей. Одна ожидает меня в спальне.
Он поцеловал меня в губы и Мартина в щёку, и пошел к тому, ради кого он обнажился.
Мы продегустировали суп. Он был действительно хорош. На столе лежали три нетронутых батона. Я проверил холодильник. Там стояла большая миска, накрытая восковой бумагой и перевязанная ниткой. Не было способазаглянуть туда , не порвав нить.
Рыба раскладывал пасьянс. Скучающий четырнадцати или пятнадцатилетний парень сидел в мягком кресле. Каждые несколько минут он посматривал на часы. Мартин толковал о карточках, которыми мы обладали, пытаясь вычислить их стоимость в деньгах, если бы мы их продали. Примерно через двадцать минут после нашего прихода, из спальни вышел высокий парень с улыбкой на лице. Ожидающий его подросток встал и они ушли.
Бобби нарисовался в дверях и со стояком.
- Малькольм?
Я потащил Мартина за собой.
- Ну, закрывайте дверь и сделайте кто-нибудь мне минет. Этот мальчик трахается как тигр, но не дотронулся до меня, когда я в этом нуждался.
Я разбежался и прыгнул на кровать.
- Это за обед.
Я повалил его вниз и взял у него. Пока я сосал, я хотелось чтобы Мартин засадил мне.
Он неуверенно подошёл к постели. Я подтащил его к себе и просто держался за него, пока делал приятное Бобби. Он кончил на удивление сладким соком в мой рот.
В момент, когда его пульсации затихли, он соскочил с кровати и убежал на кухню.

- Закрой дверь!
Я крикнул так, как смог своим наполненным ртом.

Затем стащил Мартина вниз и стал целовать его, позволяя капелькам спермы Бобби попасть ему в рот. Он вскочил.
- Это что? Сперма Бобби?

- А ты про что подумал?

Он побежал в ванную, чтобы выплюнуть, затем вернулся с брезгливым выражением на лице.
- Тебе это нравится?

- Да.

- Думаю, что это не так уж и плохо.
Он взобрался на кровать и на меня. После объятий мы вернулись к нежничанью. Он не сдерживал свой язык и я предположил, что сперма Бобби больше не является проблемой.
Бобби вернулся в момент, когда мы занимались поцелуями. Мы посмотрели снизу вверх.
- Боже, как это красиво. Я попридержу всех на время.
Он закрыл за собой дверь.

- Нам лучше убраться отсуда, прежде чем они подумают, что мы что-то делаем, - сказал Мартин.

- Не волнуйся. Они подумают, что ты трахаешь меня. Хочешь?

- Не здесь.

- Тогда возвращайся ко мне.
Он повернулся и продолжил обжимашки ещё несколько минут, после чего потащил меня к двери. Прежде чем открыть её, он повернулся ко мне в полоборота.
- Я люблю тебя, Малькольм.

- Я тоже люблю тебя.

Мы вышли и поиграли в покер с Рыбой и Кенни, который подошёл, пока мы были заняты.
К двенадцати часам нас собралось одиннадцать душ, ожидающих, чтобы их покормили. Роберт хотел меня до обеда, но я отмахнулся от него с обещанием десерта. Стивен спросил, когда придёт его черёд.
Пришёл Бобби со стопкой мисок и ложками. Он расставил их и заявил: "Любой, кто хочет есть, должен будет раздеться".
Все засмеялись. Только Стивен стал снимать рубашку.
Бобби встал и сказал: "Я серьёзно, если не увижу ваши пенисы, то вы останетесь голодными".
За смехом пришло ворчание. Мы все разделись, создав стопки одежды у наших ног.
Бобби принёс кастрюлю и стал разливать дымящийся суп. Он был слишком горяч, чтобы можно было сделать глоток. Большинство сидело, дуя в ложки. Затем появились тарелки с бутербродами и прочее.
Бобби сказал с полным ртом: "Коол Эйд на кухне".
Мартин принёс мне.
Еда была вкусной. Яичный салат был с хрустящими листьями салата. Суп был лучшим из тех, что я когда-либо ел. Тарелки и кастрюля опустели в четверть часа. Кроме Стивена, не у кого в комнате не стояло.
Бобби сиял от гордости
- Хорошо, да?
У меня зародилась идея. Я потащил Бобби в спальню. Роберт пошёл следом.
- Не сейчас, через несколько минут.

Я затащил Мартина и закрыл дверь. Я был уверен, что все подумали, чем это мы там собирались заниматься втроём, но это меня почти не волновало.
- Бобби, это лучший суп, которыя я когда-либо ел. Ты можешь продавать его. Ты можешь торговать едой, которую приготовишь.
Мартин произнёс: "Это действительно было хорошо, Бобби".

Бобби сидел на кровати, уставившись в пространство.
Я спросил: "Сколько стоил тебе этот суп?"

- Тсс. Так о чём это я? Я думаю.
Мы ждали.

- Около шестидесяти центов. Было около четырёх литров супа. Подождите, добавте десять центов, двадцать за газ. Чёрт, скажем доллар.
Сможем ли мы продать литр супа за доллар?

- Я не знаю. Сколько времени нужно, чтобы его приготовить?

- Я начал прошлым утром. Всё лежало в холодильнике до одиннадцати, нет до десяти тридцати утра. Таким образом, около дня. Я могу сделать за день и продать кому-нибудь. Как ты думаешь?

- Что ты ещё можешь приготовить?
Мы пробыли там в течение получаса, игнорируя стуки в дверь и планируя продовольственный бизнес Бобби, пока Мартин не спросил: "А разве тебе не нужна лицензия для этого?"
Мы уставились на него.
- Подождите, - сказал я, - ежегодно на школьном базаре наши матери продают кучу еды и у них нет лицензии.
Стуки становились всё более настойчивыми. Там были озабоченные члены, парочку которых я хотел иметь в себе.

Роберт, Саймон, затем Стинки ввинтили мне рядом с Бобби, который принял у Рыбы и Тони, затем я пососал Спайку, пока мне вставлял Стинки.
Стинки был невероятно возбуждён, кончив, только всунув и вытянув назад. Во второй раз было получше. Он держался во мне длительное время, совершая длинные медленные толчки, что доставляло моим внутренностям большое удовольствие. Я не знаю, как я сдержался. В конце концов он сдался и достиг кульминации, заставив меня невероятно возбудиться.
Злой Стивен уселся голышом в углу и ожидал, когда мы начнём. Я заметил его, когда закончил Роберт и начал Саймон. Я с нетерпением ожидал его шелковистого паха. Когда закончил Стинки, я посмотрел в сторону Стивена, но его там не было.
Я пошёл в гостиную со стояком, но его не было и там, не было и на кухне. Я спросил у Рыбы. Он пожал плечами. Тогда я заметил, что не хватает и Мартина. Я улыбнулся про себя и побыстрее направился в спальню к Бобби. Я полагал, что он нуждается в том, что я могу сделать.
Бобби изучал мошонку Спайка.
- Я проверил Спайка и у него по прежнему стояк, и я предложил ему войти в тебя, но он такой упрямый.

Я сел рядом с ним и провёл пальцем по его четырём дюймам. Он сидел молча. Бобби опустил голову и мягко начал посасывать его левый сосок. Тело Спайка было совершенно. Я прошептал ему на ухо: "Трахни меня, Спайк".
Его рот приоткрылся.
Он сказал: "Мне нужно идти. Может быть, в следующий раз".
Он выскользнул от нас и и со своим стояком бросился в гостиную. Я погнался за ним, закрыл дверь и прыгнул опять на кровать.

Бобби лёг на меня и нашёл дорогу внутрь. Я завалил нас на бок, опасаясь, что кончу раньше него. Он обнял меня и мягко трахал, но во мне пылал жар. После полутора десятков фрикций он выпустил внутри меня свою молодую сперму. Он схватил мой член после первой своей судороги и сжал его. Я тут же кончил. Мы спокойно полежали некоторое время. Я думал о Мартине и Стивене.
- Я думаю, что Мартин увёл Стивена куда-то. Они оба пропали без вести.

Мысли Бобби были о другом.
- Этот Саймон фантастичен. Я так ревновал, глядя на трах с тобой. Бог мой, какая у него задница.

Я повернул голову и мы поцеловались.
- Ты хочешь повторить это?
Он так обычно делал, когда я задерживался.

- А ты?

В момент второй попытки кто-то постучал в дверь.
Бобби крикнул: "Кто это?"
- Мартин.
- Входи, - громко сказал я.
Вошли улыбающиеся Мартин и Стивен и остановились у кровати. Я взял руку Мартина и сжал её. Стивен напряг шею, пытаясь разглядеть что-то между мной и Бобби. Бобби толкнулся пару раз. Стивен сел на край кровати и опёрся на руки за Бобби.
Мартин наклонился и поцеловал меня в губы.
- Ты счастлив? - спросил я.
Мартин опустился на колени у кровати и что-то промычал.

Мы помогли Бобби убраться на кухне, пока Рыба дремал. Четверо из нас пошли в дом Бобби, чтобы обсудить идею продовольственного бизнеса Бобби. У Стивена встал и Мартин увёл его в спальню Бобби. Мы с Бобби прокрались к задней части дома и заглянули в щель между окном и шторой. Они оба были голые, за исключением носков. Стивен стоял и трахал в рот Мартина, сосавшего его член. Руки Мартина скользил по телу Стивена.
Мы надеялись на нечто более интересное. Вернувшись на кухню, мы и обсудили, как транспортировать суп, приготовленный Бобби. Нам нужен был человек, понимающий в этом бизнесе. Мартин предложил мистера Джонсона, менеджера супермаркета. Мы все пошли к нему, но сегодня была суббота, и день у него был перегружен. Он пообещал поговорить с нами в понедельник днём.

Как и обещал, я прибыл домой к пяти и чувствовал себя очень одиноким после того общества, в котором находился днём. Мартин должен был приехать ко мне, но, с моего благословения, пытался организовать Стивену ночёвку в своём доме. Мои родители были приглашены на обед и оставили мне еду, приготовленную Аделаидой. Она ушла в шесть. Я поел перед телевизором.
В семь тридцать я так заскучал, что отправился на прогулку, где занялся небольшой пробежкой. Это дало мне чувство одинокой, освежающей свободы. Я зашёл так далеко от своего дома, что заблудился, заплутав среди строящегося жилья у дальнего края леса недалеко от дома Фредди.
Это дало мне некоторое понятие о моём географическом положении, и немного ещё поплутав, я попал к своему дому в начале десятого.
На экране телевизора мелькала настроечная сетка. Я слопал миску пшёничных хлопьев и отправился спать.

Стюарт снова прислуживал на нашей мессе в девять утра. Он опять печально покачал головой. Нам не быть вместе. Я вычистил тротуар перед домом, а также собрал листья и мусор из живой изгороди. К Фредди я попал, когда он возвращался домой из церкви.
Он опять обеспокоился по поводу оргии в доме Рыбы.
- Никто и никогда не выяснит, но однажды тама с тобой случатся огромные неприятности, мне даже думать об этом не хочется.
- Но Бобби сказал нет пиву и таблеткам.
Я рассказал ему про планируемый бизнес по приготовлению еды.
- Никто никогда не купит продукты у него. Они будут бояться заразится чем-нибудь.

Моё настроение поднялось, пока мы добирались до ручья и раздевались догола. Мы развели костёр и говорили о нас и о нашем будущем.
Фредди очень восторгался мыслью поступить в колледж и изучать там инженерное дело. Моя бабушка должна была поговорить с учителем Фредди о возможности досрочного поступления в следующий класс. Колледж в моих мыслях был так далёк от меня, как и высшая школа. Я решил поступить в иезуистскую высшую школу, куда поступали почти все мальчики из моей школы. Моё внимание было сосредоточено на отношениях и сексе. Обязанности взрослой жизни были так далеки, что не представляли для меня большого интереса.

Вечером я набрался храбрости и поведал отцу о возможности поработать этим летом.
- Отец, - обратился я к нему из-за двери его кабинета, - я хочу поговорить с вами об этом лете.
Не оборачиваясь, он произнёс: "Ты проведёшь лето в лагере МакФарлейн, я уже оплатил его".
Я проигнорировал это и бросился вперёд с речью.
- Мистер Джонсон из супермаркета возле дома Мартина говорит, что я мог бы поработать там, когда закончится школа. Он платит пять долларов в неделю плюс чаевые. Летом мальчики могут зарабатывать по двадцать-двадцать пять долларов в неделю. Я более прилежный работник, чем некоторые из них и могу заработать больше. И я могу ухаживать за газоном и делать всё то, что я обычно делаю. Когда ты уезжаешь, то я мог бы оставаться у Мартина, его родители согласны. Я могу им давать деньги на еду. Я верну тебе деньги, которые ты заплатил за лагерь.
Я еле дышал к концу этого моего спича и сделал максимально возможный вдох.
- Ты собираешься заработать пятьсот долларов? Я столько заплатил за тебя.

Я произвёл быстрый подсчет.
- Нет, сэр, но может быть я смогу ещё что-нибудь сделать и...

- Я подумаю об этом. Меня ждёт работа.
По крайней мере он не сказал "нет", как делал обычно.
Моей главной заботой было, чтобы он не узнал, что Фредди уже работает в этом супермаркете. Он мог сходить проверить и увидеть Фредди. Однако, он видел Фредди всего несколько раз и уже довольно давно, поэтому мог и не обратить внимания на него, я надеялся, что так и произойдёт при его проверке. Вряд ли мистер Джонсон, менеджер магазина, будет рассказывать о нём, или мой дедушка упомянет его имя, зная его расизм. Я думал, что он позволит сходить моей маме вместо него или проверит это дело по телефону.

Школьная неделя была обычной, за исключением того, что меня дважды за гротом поимел Виктор. Мартин провёл вечер вторника со мной и помог очистить часть подвала. Томми хотел присоединиться к нам в пятницу вечером. Виктор работал над планом, позволящим ему быть вне своего дома в субботу, но до пятницы уверенности у него не было.
В среду я сходил в библиотеку в центре города, чтобы отыскать некоторые книги Марка Твена и нашёл Тома Сойера и Гека Финна. Я слышал о них, но не знал кто они такие. Я начал читать эту книгу в трамвае и уже не отвлекался, за исключением ужина и домашнего задания. Я забыл про свои упражнения и уснул очень поздно, в полном убеждении, что Том и Гек были любовниками, как мы с Фредди.

В четверг, после того как я откладывал этот визит в течение трёх дней, из-за опасения трудностей, которое мне сумел внушить Фредди о Бобби и его репутации, и о том, что тот не сможет торговать едой, я направился к Бобби домой. Он стоял у плиты и чистил конфорки. В понедельник, когда я не появился, он по собственному почину сходил в магазин м-ра Джонсона и купил стеклянные банки, в которых продал свой луковый суп некоторым из своих соседей.

- За сколько?

- Пятьдесят центов за банку. Я продал двенадцать банок во вторник и сегодня уже пятнадцать, с моим овощным супом. Старая миссис Джаррет из соседнего квартала говорит, что собирает партию в карты и хочет, чтобы я приготовил суп и бутерброды на двенадцать человек. Я купил ещё банок сегодня и две коробки с вощённой бумагой для бутербродов. Ты гений. Я давно должен бы подумать об этом, но ты сделал это за меня. Я должен тебе самый большой трах в твоей жизни.

Я был поражён. На этот раз Фредди оказался не прав. Но это было не то, что поразило меня. Я даже подумал, что может мне стоит поработать с ним в течение лета, вместо супермаркета Эдвардса.
Он рассказал мне о планах купить вторую кастрюлю, чтобы он мог готовить суп на продажу ежедневно.
"Это занимает около двух часов работы и получается шестнадцать банок супа плюс продажа и сбор посуды по утрам, всего около пяти часов в день. С двух видов супа ежедневно и, возможно, соуса для спагетти, и таких вещей, как карточная партия миссис Джарет, могут приносить мне десять долларов в день, легко и это моё, кроме того я могу есть, что готовлю".
Он дал мне попробовать то, что осталось от его овощного супа. Это было не так хорошо, как его луковый суп, но мне понравилось.
- Что сказала твоя мама?

Он сел и вздохнул.
- Она не знает. Она пришла домой поздно вечером в понедельник. Она была обозлена чем-то и мы не говорили. Она заметила кастрюлю в холодильнике и банки, но ничего не сказала. Может быть, она вернётся сегодня вечером.
Я помог ему с чисткой. Печь была очень старой, его мать купила её, когда он был ещё малышом. Холодильник он планировал почистить завтра, пока суп будет находиться на плите.
Казалось, что он стал совсем другим мальчиком. Он перестал казаться женоподобным и беспомощным. Я никогда ещё не видел его таким серьёзным. В четыре тридцать раздался стук в дверь.
- О, мой Бог. Уже половина пятого? Я в расстройстве. Малькольм, иди, открой дверь. Скажи ему что я в ванной и скоро буду.
Это был парень, которого я видел его в доме у Рыбы. Ему было интересно, что я тут делаю.
- Ух, ты будешь с нами? - спросил он с улыбкой.
- Нет, мне нужно уходить.
У меня создалось впечатление, что он был разочарован.
Бобби выскочил в обуви и другой рубашке и брюках. Он хотел, чтобы я остался. Мне тоже очень хотелось, но я должен был быть дома к шести.

Я остановился у Эдвардса, чтобы сказать привет Фредди. Его не было - он понёс продукты в место в нескольких кварталах отсюда. Там был Дуг. Я сказал "Привет". Он кивнул и отвернулся.
Когда вернулся Фредди, то продемонстрировал свои пятьдесят центов, полученные за доставку. Я вкратце пересказал ему про успешный бизнес Бобби. Он не поверил.

В пятницу утром Виктор сказал, что его план побега невозможен, потому что ему необходимо работать на конюшне по субботам, до той поры, как он отправится в лагерь на несколько недель. Он кажется, смирился с этим и я ничего не сказал. Во то время, когда он углубился в меня, он спросил, делаю ли я что-нибудь с Мартином, когда остаюсь у него дома.
- Спросишь меня после того как закончим, - сказал я ему.
Он каким-то образом умудрялся создавать во мне больше движения, чем Роберт со свом большим членом. Он сдвигался во мне каждый раз, когда совершал толчок и это было более чем. Но, долгое время сношения вогнало меня в дремотное состояние. Когда он кончил, то схватился за мой пенис, чтобы помочь мне.
Он снова повторил свой вопрос. Я отказался отвечать и задался вопросом: знает ли он, что мы с Мартин и я говорили о наших взаимоотношениях с ним.
Я думаю, что Пату хотелось меня во время большой перемены, но Томми, зная, что он получит это ночью, решил побросать бейсбольные карточки со мной и Мартином. Пат с Бредли, Виктор и несколько семикласников занялись игрой в бейсбол.

Мартин ежедневно работал над собой и улучшил свои позиции по всем направлениям, что мы и выявили на совместных занятиях. Когда мы занимались у сарая перед обедом, бедный Томми остался далеко позади. Он склонил нас к гонке в гору от нашей ограды до объездной дороги. Они оба были быстрее, чем я, но я был в гораздо лучшей форме и почти нагнал их на самом верху. Томми выиграл всего лишь пару шагов.
Перед купанием я прочитал немного из Тома Сойера для них обоих. Томми заскучал, а Мартин прижался ко мне и был весь во внимании. Ничего сексуального, кроме хватания за задницы или пенисы, в ванной не произошло. В постели совсем другое дело. Мартин, бывший невероятным любовником во вторник ночью, получил всего лишь минет. Однако, пока Томми трахал меня сзади, он осторожно поглаживал мои член и яйца.
Томми, кстати, становился отличным трахальщиком. Он стал в состоянии дотянуться своей промежностью до моей задранной попы и его член хорошо вошёл. Я с нетерпением ожидал, каков он будет спустя шесть или восемь месяцев.
Мартин потрахал меня понарошку, расположив член между моих ног и симулируя оргазм. Сделать это взапраду он планировал ночью, после того, как уснёт Томми. Это не заняло много времени, так как Томми глубоко задышал сразу после того, как Мартин исполнил свой фальшивый оргазм. Мы довольно долго целовались, затем он скативался под одеяло и пососал мне, прежде чем вернулся и и развернулся ко мне спиной. Я толкнул Томми, чтобы проверить, спит ли он, затем перевернул Мартина на спину и подтянул его ноги. Было очень темно, поэтому мне пришлось нащупать его отверстие. Я почти попал в него. Он сжал сфинктер, когда я протолкнул свой язык в его рот. Вместо того, чтобы трахать его, я елозил своим тазом вокруг, пока мы по-французски целовались. Это продолжалось довольно долго. Наконец я приступил к траху, он прижал мои булочке к себе, чтобы я вошёл как можно глубже и достиг оргазма. Меня он сделал традиционным образом, после чего и остался там, положим голову на моё плечо, после чего мы заснули.

В субботу утром я взял ключи для сарая и вытащил газонокосилку. Втроём, по-очереди, мы обстригли половину газона до обеда и потратили ещё час на это после, до отъезда Мартина. Мартин был очень заинтересован в моей работе в супермаркете. Это означало, что мы будем бывать вместе очень часто на протяжении всего лета. Я думаю, что Томми очень хотелось ещё разок заняться сексом со мной.
Проводив Томми с Мартином, я поехал посмотреть, что Бобби приготовит для карточной вечеринки миссис Джаррет. Мне пришлось искать это место, так как Бобби не было дома. Он был на вечеринке среди пожилых женщин, обсуждая рецепты и запросы потенциальных клиентов. Он представил меня как автора идеи его продовольственного бизнеса. Он выглядел очень деловитым.
На обратном пути в свой дом, неся сумки с банками и папку, полную рецептов, он стал старым знакомым Бобби.
- Боже, как там было скучно, но они обожают мою еду. Я думаю, что появилось несколько новых клиентов.
Я никода раньше не слышал от него слово "обожаю".
- Великолепно, дорогой, вот что они сказали.
Мы очистили и вымыли банки. Бобби уселся за кухонный стол и сказал: "Всё, теперь я хочу потрахаться с чем-то большим, чем есть у тебя между ног. Давай посмотрим, сможем ли мы найти Роберта и симпотягу Саймона. Тебе достанется Роберт".

- А что, если Саймон захочет меня?

- Тогда ты его получишь вторым. Ох, я должен тебе. Пошли, посмотрим, что мы найдём.
Мы нашли Саймона и Роберта. У меня возникла идея, которую я прошептал Бобби на обратном пути к нему домой.

Саймон был разочарован трахаться сначала с Бобби. Мы все разделись. Мы с Бобби намазали маслом пару мальчиковых пенисов и легли в позу 69. С ногой Бобби у своей шеи я мог наблюдать за анусом Бобби и следить за исчезающим в нём членом Саймона. Бобби и я сосали яйца друг дружке, в то время как захватывающего вида подростковые фаллосы скользили всего в нескольких сантиметрах от наших глаз. Я дотянулся своей левой рукой до зада Саймона, массируя и ощупывая его, пока Роберт сильно и глубоко трахал меня, время от времени прижимая моё сладкое местечко. Если бы Бобби коснулся моего пениса губами, то мой сфинктер бы сжался и напрочь зажал член Роберта. Саймон трахал Бобби так жёстко, что мне пришлось отпустить его яйца, боясь сделать ему больно при толчке. Саймон кончил первым. Он высунулся из ануса Бобби и я мог снизу увидеть его пульсации. Я вобрал в рот его кок и осторожно пососал его, надеясь продлить его ощущения, но он тут же, обессилев спустил мне в рот сперму. Минуту спустя Роберт ускорился и разрядился в моей прямой кишке. Бобби быстро начал сосать мне, удлиняя прекрасный длинный оргазм, затянувшийся так из-за его продолжавшихся медленных толчков в мой тыл.

Я шёл домой, довольный собой. Было правдой, что бизнес Бобби был моей идеей. Благодаря моей поддержке он отказался от пива и таблеток. Он даже не пошёл в дом к Рыбе, а привёл двук прекрасных мальчиков к себе. Были хорошие перспективы моей работы с Фредди, что означало занятось на всё лето, близость с моими друзьями Мартином и Бобби и много хорошего секса. И Виктор Сибелли - это не только торчащий удивительно длинный член в моей заднице, но и как другие ребята, тоже мой хороший друг.
Я перешёл через наш ручей по мосту, и минуя железнодорожные пути, поднялся в гору, мимо своего дома, а оттуда спустился вниз к его задней стороны, откуда я, измученный, но бодрый, подошёл к нашему заднему крыльцу.
Мой отец поджидал меня.
- Иди со мной в свою комнату. Мне нужно обсудить кое-что с тобой.
Моё настроение резко улучшилось. Его поведение говорило о возможности получения одобрения на работу. Я был совершенно не готов к тому, что произойдёт после того, как он закрыл за собой дверь.
Когда я обернулся, он схватил меня за правое плечо и ударил меня в живот кулаком, боль от которого отдалась у меня сзади и дошла до головы.
Он ударил меня ещё раз. Мои ноги подкосились. Он подхватил меня и ударил ещё раз, прежде чем отпустить. Я рухнул на пол и свернулся в позе эмбриона, не способный вдохнуть воздух..
Он присел рядом со мной, пока я пытался сделать вдох.
"Если ты расскажешь матери об этом, то я пойду на маленькую хитрость. Я просто скажу, что ты лжёшь, чтобы отвлечь внимание от твоей лжи о работе, твоих визитов в дом гомика, кражах, твоих маленьких проделках. Ты думаешь, что ты чертовски умён. Я пошёл в этот магазин и увидел твоего дружка ниггера. Смотри, я как всегда поймал тебя, и теперь ты будешь расплачиваться. До того, как отправишься в лагерь, ты будешь покидать эту комнату только для того чтобы сходить в школу, со мной в церковь, и будешь тут отрабатывать всё, мой мальчик".
Он дал мне подзатыльник, встал и ушёл, хлопнув дверью.

Боль была мучительна. Мой живот пылал. Я вытянул руку, чтобы дотянуться до кровати, но это было слишком болезненно. Я остался на полу, стараясь не закричать. Я заплакал. Это началось само по себе, и не столько от боли и гнева, сколько от тоски. Моя безоблачная жизнь только что провалилась в ад.
Я проклинал себя за то, что не понимал, что он может пойти в магазин сам и наивно думал, что он не узнает Фредди или, по крайней мере, не спросит имя чёрного мальчика, работающего там. Но если он знал о краже денег из своего кошелька и ящика, то почему он ничего не говорил или не сделал раньше? Сквозь мою боль, я сообразил, что он поговорил с Дугом, который ухватился за возможность создать мне проблемы и обезопасить своё место. Вероятно, мистер Джонсон собирался его уволить, чтобы бы принять меня. Дуглас мог видеть меня и Бобби вместе и ходил в школу Бобби год назад, а значит знал о его репутации.
Я вежливо отказался от обеда. Он мог вызвать у меня рвоту. Я ожидал, когда они лягут спать, чтобы сходить к Фредди, а затем в другое место, может быть к Бобби, пока я не соображу что мне делать.
Боль всё ещё была в половине одинадцати, когда я решил, что пора идти. Я взял две пары белья, мой фонарик и две книжки Марка Твена и запихнул все в свой скаутский рюкзак. Затем спустился к заднему крыльцу, где пришлось посидеть и подождать, пока утихомирется боль в моих внутренностях. Я перелез через изгородь на соседний участок и пригнувшись, двинулся вниз, к кукурузному полю, где присел на несколько минут. Когда я добрался до подножия холма, то опять пригнулся. Идти по улице было легко. А вот путь к Фредди был крут и тернист. У фонарика сдохли батарейки. Я споткнулся и дважды упал, второй раз скатившись на двадцать или тридцать футов до дна оврага. В посёлке стояла темень. Собаки, обрадовавшись мне, кинулись обнюхивать и лизать. Я прихрамывал, когда добирался до дома Фредди, вытянув перед собой руку, чтобы не натолкнуться на препятствие.
Его мать открыла дверь после того, как я трижды постучал. Я упал на колени.
- Маакум! Малыш, что случилось?
Она подняла меня, одновременно зовя Фредди.
- Маакум! Маакум!
Фредди подставил плечо и потащил меня к своей кровати, где я устроился, свернувшись калачиком, чтобы унять боль в моём животе.
Он обнял мои голову и плечи.
"Что случилось, Маакум. Что он сделал? О Маакум! Он увидел меня, Маакум! Я пытался спрятаться, но он увидел меня".
Я запрокинул руку за голову и притянул его к себе: "Я никогда не вернусь".
Тётя Марта включила свет и встала на колени рядом со мной
"Что он сделал, малыш? Что он тебе сделал?"
Я сказал. Она погладила меня по голове.
Постепенно я всё им поведал. Фредди сказал мне, что мой отец появился в дверях супермаркета около четырёх. Фредди отвернулся, но был вынужден пронести пакет клиента мимо него. Он спрятал лицо за пакетом. Мой отец разговаривал с Дугом, но Фредди не слышал о чём. Потом отец вышел и уехал. Фредди попросил Майка рассказать Мартину, что произошло, но они были загружены работой до восьми.
- Я не собираюсь туда, никогда не вернусь, - сказал я им.
- Дорогой, это не помож'т. Куда ты собираешься ехать? Тебе ведь только одиннадцать. Тебе лучше поговорить с тво' дедушко', видимо ток' он сможет тебе помоч'.
Они вдвоём уговаривали меня вернуться.
Фредди сказал: "Ты бежать и они запрут тебя в какую-нибудь исправительну' школу и я никогда не смогу увидеть тебя снова. Поговори со сво' дедушкой, Маакум, пожалусто".
Разочарование было слишком большим. Я неудержимо заплакал, прижимая к себе Фредди. Я знал, что они правы. Куда бы я не пошёл - меня найдут. Слишком многие знали обо мне и Бобби. Мать Рыбы сдаст меня точно. Могла сказать мать Мартина. Мой дедушка мог быть арестован за похищение человека, если бы он меня укрыл. Никто не поверит в то, что я скажу. Я начал думать о самоубийстве, когда Фредди поцеловал меня в щёку. Я перетерпеd боль, вытянулся и заставив его лечь со мной рядом. Я не мог потерять Фредди.
- Я люблю тебя, Фредди, - говорил я ему снова и снова.
- Я тоже люблю тебя, Маакум.

Было почти четыре утра, когда Фредди, неся мой рюкзак и поддерживая меня плечом, помогал идти домой. Две собаки бежали за нами всю дорогу до моего крыльца. Я обнял Фредди, многократно целуя его лицо. Мы посидели некоторое время.
Так как я захлопнул заднюю дверь, когда уходил, то сейчас не знал, как мне вернуться. Пока я ходил смотреть, не смогу ли я приоткрыть подвальное окошко, Фредди пытался открыть заднюю дверь. Удача сопутствовала нам. Я не захлопнул дверь полностью, открытой осталась верхняя часть. Я с трудом преодолел препятствие и двинулся вверх по лестнице. Я услышал шаги босых ног позади меня, когда я подходил к двери своей спальни. Я обернулся. Он стоял, уперев руки в бока.
- Жизнь трудна, не так ли? - сказал он.
Я вошёл в комнату и захлопнул дверь.

Я дремал, лёжа в одежде поперёк своей кровати, когда мать открыла дверь в комнату, чтобы позвать меня на мессу.
- Я не пойду.

- Почему, дорогой?

- Без причины!

- Что случилось?

- Ничего! Уходи!

Я не мог заснуть. Я лежал в гневе, строя планы, чтобы избежать того, чего мне не хотелось. Я не собирался выполнять работу, которую он прикажет мне делать, или же делал бы её плохо, так, чтобыо ему придётся переделывать. В лагере я буду вести себя так плохо, что они отправят меня домой. Я расскажу друзьям моей матери, что он делал со мной и они не смогут принимать гостей. И расскажу всем детям в школе, что отец Симонс - педик и что мой отец заставлял меня ходить к нему. Я хотел сделать его жизнь такой несчастной, что он бы с удовольствием отправил бы меня жить к дедушке и бабушкой.
После того как я отказался от завтрака, принесённого матерью, я пошёл на кухню поесть каши. Пришёл мой отец и заявил: "Забудь об этом. Спускай свой зад в подвал и начинай уборку. Я хочу, чтобы к концу дня она была закончена".

- Х@й тебе. Почистишь свой грёбанный подвал сам.

Он подошёл ко мне с поднятой рукой, потом остановился, схватил меня за шею и толкнул к лестнице. Я размахнулся кулаком в направлении его паха. Он блокировал его. Я ударил ногой по его голени. Он наклонился. Я резко развернулся, метя кулаком ему в лицо. Он столкнул меня на шесть ступенек вниз по лестнице в подвал. Я приземлился на спину. Было больно, но ярость мешала чувствовать её, я осматривался в поисках оружия. Он потянулся, чтобы закрыть дверь. Я поднял мусорный бак и бросил в него, а сам попытался подняться по лестнице. Он с лёгкостью отбросил бак на меня, сбивая на пол. Я встал и снова бросил бак в него. Он поймал и поставил рядом с собой.
- Подвал, мальчик, начинай!

- Х@й тебе, ты, сучий сын, ублюдок!

Мать бросилась к нему.
- Что происходит? Что ты...

- Сейчас не время. Он там, смотри! Ты слышишь его? Это то, чем он платит нам. Теперь мы наставим его на верный путь!
Он подтолкнул её. Она подошла к двери с растерянным лицом.
- Малькольм, что с тобой? Боже, дорогой, прекрати это.

- Е@ать вас обоих!

Я вышел на заднее крыльцо. Я ничего не собирался делать в подвале.
Полчаса спустя мой отец спустился по чёрной лестнице, схватил меня за волосы и потащил. Прежде чем я успел что-то сделать, он открыл заднюю дверь и втолкнул меня внутрь. Я побежал и схватил другой мусорный бак. Он был готов к этому, ударив меня рукой по голове. Я упал, словно тряпичная кукла. Я смутно помню, как он пронёс меня на плече по чёрной лестнице в мою комнату и бросил на пол.

- Ты не выйдешь из этой комнаты без моего разрешения, иначе я выпорю тебя до крови!

Он захлопнул дверь. Я повернулся и попытался крикнуть "А не пойти ли тебе на...", но вместо крика раздался только шепот.
Я перевернулся на спину. Ремень. Он сказал, что применит его, если я выйду из комнаты. Я получал его и раньше. Я смогу с этим справиться.
Он всем обещал, что не будет его использовать. Если он сделает это и причинит мне боль, то возможно я смогу добиться, чтобы жить с бабушкой и дедушкой.
Я перевернулся на живот и заплакал, думая о боли, которую я должен вытерпеть, чтобы получить шанс удалиться от моего отца. И я мог бы быть с Фредди. Я встал и почувствовал головокружение. Моя голова всё ещё не прояснилась. Я сел на кровать, ожидая ясности. Пришлось подождать, прежде чем я смог связно соображать. Может быть, я смогу избежать этого и видеться с Фредди. Но тогда впереди маячили два с половиной месяца лагеря, два с половиной месяца отсуствия его рядом со мной. Это было слишком много. Я встал и вышел из комнаты, спустился по чёрной лестнице вниз, через гараж и заднюю дверь наружу. Я тяжело дышал, так как голова снова начала кружиться. Я сел на заднем крыльце и стал ждать.
Я слышал, как его машина остановилась на улице перед домом. Я повернулся лицом к ступенькам и заплакал, отошёл назад и закричал так громко, как только смог из-за плача. Был ещё один мусорный бак у заднего крыльца. Я подбежал и бросил его на перила, отбежал назад и начал разбрасывать мусор ногами.
Потребовалось время, чтобы остыть. Я был готов к страшной порке, когда понял, что мой отец не расположен делать это.
Я лежал в прохладной траве, пытаясь думать, что мне делать. Стюарт - пришло мне в голову. Никто не знал, что я его знаю. Я вспомнил его мать, выгоняющую меня из их дома. И тем не менее, он мог помочь.

Это была глупая мысль. Его дядя спал на шезлонге перед домом. Удручённый Стюарт сидел в дверях. Я помахал ему, подзывая. Он опустил голову и помотал ею.

Я пошёл к ручью и думал о нашем незавершённом убежище. Даже если бы мы закончили его и Фредди носил бы еду, то и это не было решением.
Нужно было найти способ заставить моего отца отослать меня жить к дедушке с бабушкой. Это было единственное решение. Конечно же, это был единственный путь заманить моего отца в ловушку и заставить меня избить, чтобы они забрали меня к себе. Родители моей матери могли стать очевидным выходом, куда меня пристроить.
Фредди вернулся из церкви в час тридцать. Он забеспокоился, когда снова меня увидел.
- Ты снова убежал?
- Он куда-то уехал, и я вышел.
Я съел с ними воскресный обед. Тётя Марта заметно волновалась обо мне и просила меня ничего не делать без предварительного обсуждения с дедом. Фредди и я пошли к нашему месту у ручья. Он сразу подошёл к дереву и стянул сумку. Мы легли одетыми поверх одеяла. Фредди лежал на спине, обхватив меня. Я лежал, уткнувшись лицом в его грудь.
- Я знаю, что ты думаешь что-то сделать, Маакум. Пожалуйста, не делай ничего, из-за чего может стать ещё хуже.

- Есть только один выход.
Я рассказал ему свой план.

- А если этот сукин сын убъёт тебя, что тогда?

- Он не собирается меня убивать. Но я должен сделать это, Фредди. Он собирается снова отправить меня в лагерь. А затем будет точно такое же дерьмо. Я не смогу терпеть этого больше, Фредди. Ах, почему я не могу просто жить с тобой.
Я тихо заплакал. Фредди крепко держал меня. Я очень устал. Я заснул в его объятиях.
Думаю, что он тоже заснул. Он разбудил меня за несколько минут до пяти.
- Маакум, тебе лучше ити домой. Тво' оте' должен видеть тебя. Скажи ему, что ты был в сарае и заснул. Скажи ему, что никуда не уходил с того места. Окей, Маакум? Он не должен тебя бить. Хорошо, Маакум?

Я подержал его в объятиях ещё несколько минут, после чего пошёл домой. Я сделал всё возможное, чтобы скрыть, откуда шёл, и сразу направился к окну в гостиной, надеясь, что он заметит меня оттуда. Я хотел покончить с этим как можно скорее.
Он с мамой ожидали меня на кухне.
- Ты видишь то, о чём я говорил? Я перепробовал всё остальное, - сказал он моей матери.

Мне же он сказал: " Я приказал тебе очистить подвал. Ты отказался это сделать и проклинал меня и твою мать. Затем я приказал тебе оставаться в своей комнате.Минуту спустя после моего ухода ты вышел, я видел, и отправился к своему дружку. Я знаю, где ты был. Сейчас же поднимайся в свою комнату".
Он расстегнул и вытянул ремень. Я хотел, чтобы мать видела это. Я не шелохнулся.
- Сандра, выйди в гостиную.

- Генри, пожалуйста...

Он повернулся к ней и громко крикнул: "Иди в гостиную!"
Она подошла к двери, открыла её и вышла. Остались только мы вдвоём.

Я посмотрел ему в глаза и тихо сказал : "Да пошёл ты на х@й".
- Спусти свои штаны, мальчик.
...
- Снимай штаны, мальчик.

Он подошёл и осторожно дотронулся до моего ремня. Я не пошевелился. Он расстегнул мой ремень. Моё тело дрожало. Я неровно дышал. Он подошёл ещё ближе и расстегнул верхнюю пуговицу моих штанов. Я глубоко вздохнул и и со всей своей силы ударил его в лицо. Он отшатнулся.
Я хотел прыгнуть на него, но удержался и закончил расстёгивать штаны. Я наклонился и развязал шнурки ботинок, пока он медленно поднял одну руку и приложил её к левой стороне своего лица. Я разулся и снял штаны. Он стоял и смотрел, как я медленно расстёгиваю рубашку. Ненависть заставляла чувствовать себя непобеждённым. Я издевался над ним, пытаясь достичь своей цели. Я бросил на пол рубашку и снял майку и трусы. Мне хотелось, чтобы он повсюду на мне оставил свои следы, которые любой бы мог заметить.
- Ты хочешь мой член или мой зад, педик, чёртов сукин сын? - сказал я ему презрительно.

- Ты думаешь, что очень умён, не так ли? Я знаю, что с тобой делать. Повернись.

- Ты хочешь сначала трахнуть меня? Сам повернёшь.

Мои руки были наготове, все мышцы напряглись.
Он дважды обернул ремень вокруг руки, зажав пряжку в кулаке. Затем нанёс рубящий удар по моему бедру. Я попытался уклониться от него, но натолкунулся на раковину. Он загородил дорогу и замахнулся. Я схватился за ремень, поймав его и попытался кулаком достать до его лица. Он отступил назад и схватил меня за руку, пытаясь развернуть меня задом к себе. Он прижал моё тело к кухонным шкафам своим животом, пытаясь удержать меня. Я отпустил ремень и попытался ударить его в пах, попав во что-то мягкое. Он хрюкнул, но попал ремнём по моей ноге. Я развернулся влево, в том направлении, куда он меня разворачивал, схватив за мою руку. Мой кулак достиг его челюсти. Он сделал шаг назад и больно врезал мне ремнём по пояснице, затем отступил ещё, намереваясь нанести удар мне повыше паха. Я бросился на него. Я знал, что он ударит меня по голове и был готов. Я схватил его руку своей рукой и ударил его в живот, теряя равновесие. Он свалил меня на пол и нанёс удар по пояснице со стороны спины. Он нанёс ещё пару ударов по моей заднице, прежде чем я развернулся. Следующий удар обрушился на мой живот, но я успел подложить руку, уменьшив его силу. Он схватил меня за волосы, когда я попытался подняться на ноги и рванул вперёд и вниз. В момент, когда я упал на пол, он навалился на меня и уселся на плечи. Всё, что я мог делать, это барахтаться, пока он наносил мне множество ударов ремнём по заду и бёдрам. Наконец он остановился.
- Я скоро продолжу. Лежи так или я разрисую тебе весь зад.
Он тяжело дышал.
Он начал вставать, но затем прижал коленом мою спину и нанёс ещё несколько ударов. Боль от них не стала сильнее. Она просто добавила мне злости. Я забыл про свой план и жаждал мести. Он поднялся и двинулся к выходу из кухни. Отодвинув боль в глубины своего организма, я, после того, как он вышел, молча встал и кинулся к ящику с ножами. Схватил первый попавшийся и поднял его над головой. Он обернулся. Его глаза широко раскрылись при виде ножа. Он пнул меня в таз, сбив обратно на кухонный пол. Затем быстро бросился ко мне, дико размахивая ремнём в руке, чтобы выбить нож. Я постарался пнуть его, но мои босые ноги скользнули вверх по его бедру. Он больно лягнул мою руку с ножом, но выбить нож ему не удалось. Он выбежал в гостиную. Я поднялся и замер, злясь на себя за то, что схватился за нож. Я быстро бросил его в ящик, а следом в кухню ввалился мой отец со стулом. Он швырнул меня на столик для завтраков, отчего я упал под него.
Мать, вбежав, оттолкнула его в сторону.
- Боже мой, Генри, что ты делаешь? Немедленно поставь это!

- У него нож!

Я протянул пустые руки.
Он посмотрел на ящик с ножами и процедил сквозь зубы: "Он положил его назад. Он услышал, как ты идёшь и положил его назад".
Мы, втроем, застыли, по крайней мере, на полминуту. Мне было очень больно, но я праздновал победу. Мать смотрела на меня. Я не думаю, что она рассматривала мой голый вид, ведь для неё я был ребёнком. Она повернулась к мужу.
- Почему он голый?

- Он сам снял одежду, не я. Он хотел, чтобы я оставил на нём следы. Мой Бог, Сандра, неужели ты не видишь, что это маленький педик манипулирует тобой?

Я лег на пол, обессиленный и из-за сильной боли. Но это было не так важно. Мне нужно было позвонить деду. Я забыл о своих родителях, их голоса слышались словно в тумане. Кто-то из них подошёл ко мне и взял меня за руку. Я выдернул её и скользнул дальше под стол. Затем попытался подняться, опираясь на скамью. Телефон был выше по лестнице. Я ударился головой о столешницу и свалился назад. Моя спина дико горела, но ещё больше болели ноги и живот. Я чувствовал это. Это было очень больно. Я забыл, зачем старался влезть на скамейку и свернувшись калачиком на полу, зарыдал от боли.
Откуда-то донёсся голос матери
- Малькольм, милый, позволь мне помочь тебе вылезти оттуда и одеться.
Мне хотелось смеяться над абсурдностью её желания прикрыть мою наготу. Одежда была последнее, чего я желал. Она причинит ещё большую боль.
- Уходи. Уходи.

Она случайно помогла мне сосредоточиться на том, где я находился.
Я привстал на четвереньки и вылез из-под стола. Она резко отступила от меня.
- Ты посмотри на это дерьмо. Оставь его в покое. Ему совсем не плохо. Недостаточно хорошая взбучка для мальчишки.

Я посмотрел на своего отца.
- Как твоё лицо?

Он оттолкнул мать назад и схватил меня за волосы.

Мать закричала. - Генри! Отпусти его! Генри!

Он развернул меня и схватил сзади мои запястья.
- Наверх, мальчик.

Мать, наверное, схватила его, потому что меня дёрнуло назад. Ноги у меня подкосились, выкручивая руки вверх за спину и выбивая суставы с места.
Я закричал от дикой боли. Он отпустил мои руки. Я упал на пол с воплем "сукин сын".

- Генри, чёрт бы тебя побрал! Отойди от него! Убирайся! Вон!

Мать опустилась на колени рядом со мной и взяла меня за руку. Мне было слишком больно, чтобы протестовать или сопротивляться ей. Я чувствовал, будто бы мои плечи были разорваны на части. Я стонал, но не плакал. Я поднял руки к животу и встал на ноги, когда мама тянула меня наверх.
- Сюда, - настаивал я.
Я хотел уйти от своего отца по чёрной лестнице.
Мать открыла дверь. Я пошёл по лестнице Было очень больно поднять руку и открыть защёлку. Мать поднялась и открыла её. Я зашёл в свою комнату и упал на колени у своей кровати. Я знал по прежнему опыту, что нельзя лежать на кровати. На коленях и опираясь на что-то - это было самое удобное положение.
Спустя несколько минут мать принесла одежду и завела прежний разговор, как всегда.
- Дорогой, почему ты это сделал? Он так мало спрашивал с тебя. Почему ты никогда не слушаешься, ох, Малькольм. Почему ты не сказал мне, что Фредди работает в магазине? Может я бы смогла бы помочь избежать этого.

- Почему бы тебе не сказать ему, что он расистский сукин сын? Это он не прав, а не я.

Спустя время я медленно пошевелил руками, чтобы снять жёсткое верхнее покрывало и переместил верхнюю часть туловища на кровать, пытаясь заснуть. Я расположил руки по бокам. Плечи болели больше, чем всё остальное. В такой позе побои чувствовались меньше и я надеялся лучше справиться с болью. Утром я позвоню деду и расскажу, что произошло. Мой отец вызовет своего адвоката, но следы никуда не скроются.
он не сможет отрицать очевидное. На этот раз я достану его.

Его ничего не волновало. После того, как я отказался от обеда, принесённого матерью, он вошёл и сел за мой стол.
- Для мальчика, который так сообразителен в школе, ты настоящий глупец вне её. Ты продолжаешь думать, что сможешь обмануть меня, втянув в свою маленькую игру, но ты проиграешь, знай это. Если ты думаешь, что эти маленькие полоски на тебе помогут, то ты ошибаешься. Отец имеет право наказывать своего ребёнка. Ты лгал и не подчинялся, неоднократно не выполнял приказы. И теперь слушай меня хорошенько и запоминай. Если я приду с работы и не найду тебя здесь, то я снова накажу тебя. Субботы и воскресенья ты будешь проводить тут. Никаких гостей. Я позабочусь об этом. Если ты продолжишь приносить проблемы, то ты поедешь в лагерь, а ты обязательно поедешь в лагерь до самого Дня Труда, то оттуда я отправлю тебя в какую-нибудь школу-интернат в Вайоминге или Небраске и ближайшие шесть лет ты будешь только в этой школе, или в лагере. Ни минуты не думай, что я так не сделаю. В твоей жизни, мальчик, я король, я твой верховный правитель. Ты можешь драться со мной, но ты не сможешь победить. Я сильнее. Подумай над этим своей тупой головой и жизнь может стать для тебя легче.

- Иди ты на х@й, сукин сын, расист.

- Заткнись, ты, маленький бессильный педик.
Он вышел. оставив дверь открытой.
Почему у меня такой ненавистный ублюдок-отец? Зачем существуют такие страшные люди? Слово ненавижу снова и снова мелькало в моём мозгу, но некоторые вещи в его речи были странны, что-то там не достовало. Я прокрутил её назад, отбросив его часть про лагерь, школу-интернат и верховного правителя, пытаясь вникнуть в остальное. Понял, чего не достовало. Он сказал, что я должен быть дома каждый вечер, когда он приходит домой. То есть он позволяет мне свободно ходить куда мне хочется, после школы? В это трудно было поверить. Но, тем не менее, он так сказал. Если это правда, то он принимает тот факт, что он одинок в своём преследовании меня, что ни мама, ни Аделаида не собираются ему говорить, что я куда-то пошел. Это была большая брешь в его власти надо мной, это может стать началом конца этой власти.

В понедельник, если будет не слишком больно для поездки на трамвае, нет, сколько бы не было больно, я собирался к бабушке с дедушкой увидеться с Фредди.
Мне захотелось есть. Я подумал, что обед, от которого я отказался, всё ещё на кухне. Я спокойно пошёл посмотреть. Он был убран в холодильник. Было больно, когда я прислонился к креслу в столовой, достал холодный обед и съел его.

Утром, после сна голышом на одной простыни и укрывшись другой, я одел свою школьную форму. Было неудобно, но терпимо. Я съел завтрак, приготовленный Аделаидой и пошёл в школу.
Виктор был рад меня видеть и предложил сыграть в бейсбол. Я объяснил своё состояние. Он захотел посмотреть и мы пошли к гроту, встав за деревьями. Я осторожно спустил брюки.
- Иисус. С обоих сторон. Я думаю, что лучше сидеть в сарае. Я не хочу ничего подобного.
Мы пошли обратно и остановились у ограды площадки поговорить о том, что случилось, и почему. У Виктора не было положительных чувств к неграм. Для него было трудно понять, почему я так беспокоился из-за одного из них. Мой рассказ о достижениях Фредди, его смелости и бескорыстии по отношению ко мне, о большой благопристойности его матери не произвёл на него большого впечатления.

Мартин, придя, сразу же стал искать меня. Он взбежал к нам вверх по склону.
- Ты в порядке? Тебе больно?

Ему хотелось обнять меня, но в присуствии Виктора он смог только положить руки на мои плечи.
- Я звонил к тебе домой много раз, но они говорили, что тебя там нет. В последний раз твой отец сказал мне прекратить звонить. Он избил тебя, правда?

У меня навернулись слёзы на глаза. Я хотел положить себе руку на плечо и уткнуться в неё, чтобы скрыть слёзы от Виктора, но не смог поднять её на такую высоту.
- Всё не так уж плохо. Я в порядке.
Ему хотелось подробностей. Я просто сказал, что он выпорол меня. Я не упомянул про свою борьбу и мою глупую попытку с ножом. Мартин рассказал, что получил сообщение от Фредди через Майка утром в воскресенье.
- Я чуть не отправился к тебе домой, но подумал, что это может разозлить его ещё больше.

Томми, Пат и Бредли присоединились к нам и мне пришлось пересказать им тоже. Мартин не назвал причины, почему это всё случилось. Я тоже. Оказывается, все всё знали. Комментариев не было.
Мартин спросил: "Значит, он не позволит тебе работать в магазине?"

- Он хочет послать меня в лагерь. Мне нужно поговорить со своим дедом после школы. Может быть, он сможет помочь.

- Не расчитывай на это, - сказал Виктор.

Мои пятеро друзей старались мне помочь весь день. Мартин убедил сестру Бернис, что у меня нарыв на попе и достал подушки, которые смягчили боль при сидении. Они не позволяли мне ничего делать. Пат на перемене купил всем конфеты. Мартин нёс мою подушку для моего сидения на большой перемене. Он рассказал тренеру по плаванию о моём истинном состоянии. Я был освобожден от занятий и наблюдал за плаванием с дальнего конца бассейна.
Мартин опередил всех и забрал меня в свою кабинку. Он обнял меня за плечо и обхватил голову руками. Мы долго целовались, останавливаясь только, когда он говорил мне "я так тебя люблю" и "пожалуйста, не уезжай в лагерь, будь со мной". Он стал снимать плавки. Я облокотившись на него, сел на его одежду. У него было такое невероятно красивое тело. И его член подрос и стал таким таким симпатичным, таким тостеньким, все его три с половиной дюйма сосательного восторга.

- На что ты смотришь? - спросил он с улыбкой.

- Смотрю на самого красивого мальчика в школе. Ты прекрасен.

Мне так хотелось его обнять, но я не мог пошевелить руками без того, чтобы не начиналась дикая боль.
Он встал на колени передо мной и поцеловал меня в пряжку ремня, одновременно ощупывая мою промежность и ощущая мою эрекцию.
- Хочешь, я пососу тебе?

Он быстро расстегнул ремень, пуговицы и аккуратно стянул мои штаны и трусы.
Он тут же всосал и меня накрыло внезапным ощущением слабости. Я наклонился и схватился за его голову, двигавшуюся вверх-вниз и в стороны. Подо мной были мышцы его склоненной спины и его сладкие булочки.
Его рот, казалось, полность вобрал мой член. Он начал просто двигаться вверх-вниз по стволу, его губы и язык плотно смыкались вокруг него, сильно посасывая головку при каждом подъёме. Он сунул руку между моих ног и нащупал мою дырочку. Мои ноги напряглись. Я глотнул воздуха. Оргазм пронзил меня от поясницы до кончика моего члена. Я вздрагивал от импульсов, идущих от моего колышка. Мартин завёл руки вокруг моей талии и обнял меня. Он всосал мои яички и полизал их языком. Мне необходимо было сесть. Мартин подложил под меня подушку.
Я обнял его за голову.
- Ах, Мартин.

Снова стали слышны голоса детей. Я услышал характерный смех Виктора.
Мартин сказал: "Мне лучше одеться".
Я спросил: "Сможешь ли ты прийти ко мне домой завтра?"
- А твой отец?
- Его не будет дома до шести.
- Да, конечно.
Мы огляделись, где наши приятели, когда вместе вышли, но дверь в кабинку Виктора была закрыта.

Мартин убедил водителя школьного автобуса высадить меня на трамвайной остановке у поворота к школе.

Фредди обнял меня у дверей, когда я вошёл в дом своего дедушки. Он, без особой на то необходимости, помог мне добраться до дивана. Он всё время повторял: "Я же говорил тебе не давать ему повод сделать это", используя английский, преподаваемый ему моей бабушкой.

Когда я попытался рассказать деду о том, что произошло, он сказал: "Твоя мать звонила вчера вечером и опять сегодня утром. Она придёт к обеду".
Он хотел сдержаться и больше ничего не сказать, но не удержался.
" На самом деле, никто ничего не сможет сделать. Твой отец, хорошо, ты ослушался его. Он сказал тебе не покидать дома. Ты ушёл из дома. Отец имеет право наказать своего сына за непослушание. А твоя мама была права в одном. Или я должен был рассказать ей, что Фредди работает у Эдвардса или ты , я ведь предупреждал тебя об этом. Я должен был предвидеть, что твой отец лично захочет всё проверить. Я же знал, что он не верит ничему, что ты говоришь. Я виноват в случившемся".

- Итак, я поеду в лагерь.
У меня похолодело в животе.

- Я не вижу никакого способа избежать этого, но мы будем приезжать, по крайней мере, раз в две недели и Фредди будет с нами. Ох, вот ещё что.
Тебе лучше не бывать в доме у твоего друга Мартина. Я думаю, что твой отец собирается сегодня туда, чтобы сказать родителям, что тебе запрещено туда ходить. Если ты туда пойдёшь, то они позвонят ему. Я был удивлён, что он выпускает тебя в течении недели.

- Это тебе сказала мама?

- Да. Я думаю, он понимает, что она не расскажет ему о том, что ты делаешь, если только он сам не узнает. Но, пожалуйста, не пытайся уйти в выходные. Просто прими это как данность. Ты сможешь приежать к Фредди сюда. Он может оставаться. Я могу отвозить тебя поближе к дому, чтобы ты мог здесь находиться подольше.

Они оставили нас с Фредди в покое. Мы поднялись в нашу комнату и легли на кровать. Он позволил поцеловать себя в губы и полежать на нём. Я пытался обсудить с ним варианты моего спасения, но он настаивал, чтобы я поступал по правилам, включая поездку в лагерь.
"Я смогу видеть каж'ие две недели и мы сможем вместе бывать. Если он такой мерзавец, то он сможет услать тебя далеко и я не знаю, что я буду делать без тебя. Я люблю тебя, Маакум. Пожалуйста, не делай ничего так'о, чтобы он не поступил так".
Он, то и дело, сбивался со своего правильного английского.

В пять пятнадцать, мои дедушка с бабушкой отвезли нас домой, высадив нас у дороги к дому Фредди. Мой отец не вернётся домой раньше шести. Я пытался взбежать в гору, но появившаяся боль утихла только через полчаса. Дома, несмотря на эту боль в спине и плечах, я сделал несколько своих упражнений. Я забрал ужин в мою комнату, после того, как отказался есть вместе со своим отцом.

Длительная горячая ванна помогла справится с дискомфортом в спине и плечах. Утром я был почти что в форме, только ощущалась небольшая болезненная область на моём заду. Плечам было всё ещё неудобно. Как только приехал Виктор, я отвёл его в грот за кусты. Я хотел получить столько секса, сколько это было возможно в последние недели перед лагерем.

- Ты уверен, что ты в порядке?, - спросил он, спуская свои штаны.

- Это выглядит плохо, но боли уже почти нет.

Он прошёл прямиком к моему сладкому месту и толкался в него в течении нескольких минут, после чего излился в меня своей спермой. Перед самым концом, он завалил нас на бок и подрочил мне, одновременно производя медленные толчки во мне.
Я надеялся, что это не только потому, что я пострадавший, а что так будет регулярно при нашем с ним сексе. Он позволил поцеловать его в щёку, пока он одевался.

Мартин ожидал нас внизу у грота. Я предполагал, что он знал, где мы были и что делали, когда он не смог нас найти. Он выглядел очень серьёзным.
"Твой отец пришёл ко мне домой вчера вечером и сказал мои родителям, чтобы тебя не пускали к нам домой и я бы не ходил к тебе. Он сказал им, что ему не нравится, чем мы занимаемся, но не сказал, чем именно. Мой отец очень разозлился на то, что твой отец не сказал, что мы неправильное делали. Он выгнал его из дома. Я сказал ему, что мы не делали ничего плохого и рассказал ему о Фредди, о том, что он негр, и что твой отец ненавидит негров, о работе и прочем. Мой отец не любит негоров, так он сказал, но ничего не имеет против того, что один из моих друзей - негр. Он считает твоего отца настоящим мудаком. Он сказал, что мы не делали ничего неверного и плохого и ты сможешь приходить к нам в любое время".

"Да, и мой отец собирается поговорить с мистером Джонсоном, чтобы он тоже узнал правду".

Я был в восторге. Другой человек считал неправильной власть моего отца надо мной.
Мы пошли к флагштоку, где Томми, Пат и Бредли провожали одного из родителей. Мартин рассказал о визите моего отца и о том, что его отец выгнал моего.
Они посмотрели на мою реакцию перед тем, как что-либо сказать.
Когда я сказал "сукин сын" о своём отце, то все они подхватили, говоря что очень рады, что кто-то ответил так моему отцу.

Директриса позвала меня в свой кабинет, когда мы шли в класс.
- Что происходит между Вами и Мартином О'Мейли?

- Ничего, сестра. Мы просто друзья.

- Тогда почему твой отец позвонил мне вчера, обеспокоенный тем, что вы вдвоём чем-то занимаетесь?

Я знал, что она мне не союзник и затруднился с ответом.
- Он потерял голову, обвиняя Мартина. Всё, что я когда-либо делал с ним, так это играл и помогал ему с домашними заданиями. Иногда мы ночуем друг у друга. Спросите у его отца.

- Я так и сделаю Смотрите, куда идёте, молодой человек.

Мартин после уроков пошёл ко мне домой. Мы поднялись в мою комнату, разделись и занялись длительной безумной любовью. Он целовал всё мое тело, вплоть до моих коленей, потом захотел, чтобы я его трахнул спереди, чтобы мы могли пососать друг другу языки. Я попытался, но мои плечи опять сильно заныли и мы сделали это в традиционной позе. После того, как я кончил, мы подождали немного и поменялись ролями. Мы попробовали спереди. Он должен был положить руки на мои колени, чтобы придержать мои ноги. Мой зад был ещё болезненным, но наблюдение за его великолепным пенисом, скользящим во мне, позволило забыть обо всем.
Ему хотелось целоваться. Мне - смотреть. Он опустил голову, глядя на меня. Солнце светило через окно, вырисовывая его мускулы. Упражнения, которые он делал, чтобы не отстать от меня, создавали его божественное двенадцатилетнее тело. Мне нравилось, словно я смотрюсь в зеркало и вижу себя, но в оригинальной упаковке, я не мог двигаться, зато он работал за двоих. Каждый его толчок в моё отверстие создавал волны, заставляющие его мышцы двигатьсяя так же сильно, как и его толстый член в моей прямой кишке.
Перед самым концом он стал использовать ноги, чтобы отталкиваться от кровати. Скрип кровати увеличился, когда он подошёл к кульминации. Я стал опасаться, что Аделаида внизу услышит его. Мне показалось, что он тихо заскулил и кончил своим обычным, сильно пульсирующим оргазмом.
Мне подумалось,, а есть ли у него сперма? Его яички были размером с вишню. Несколько лобковых волос росли по бокам его черенка.
Некоторое время мы обнимались, изредка целуясь, пока не наступило время уходить. Я проводил его к трамваю и попытался пробежать обратно. но моё тело было к этому не готово, и я пошёл быстрым шагом, горя от возбуждения, пылающего во мне. Секс требовал отдыха после него. Он был бы возможен, если бы мы не занимались им последние полчаса. Это гнало меня назад.
К тому времени, как мой отец вернулся домой, я сделал несколько моих лёгких упражнений, принял ванну, переоделся в пижаму и занялся своим домашним заданием.

В среду я обедал вместе с Томми и Патом, за этим последовали обычные действия.

Во второй половине дня я отправился прямиком к бабушке с дедушкой, чтобы побыть с Фредди. Мы поднялись наверх и сделали это несколько раз. У Фредди, безусловно, вырос. Он массировал мою простату, а не тыкался в неё, как несколькими месяцами ранее. Поскольку мы давно этого не делали, а Фредди клялся, что бережёт себя для меня и даже не мастурбирует, то его первый оргазм наступил всего лишь спустя минуту после того как мы приступили к делу и он вошёл в меня. Для второго, однако, потребовалось время. Он уложил меня на живот, подсунув руки под мои плечи, лицом уткнулся в меня и трахал глубоко и медленно, заканчивая каждый толчок в меня небольшим хлопком и заставляя елозить мой член по кровати каждый раз. Я повернулся и поцеловал его в уголок рта. Он вытянул руки и взялся за мои бёдра, чтобы умножить силу ударов. Я приподнял зад, чтобы увеличить глубину вхождения и пространство для его руки, когда наступит момент. Его рука скользнула к моему паху и взялась за мой член. Он увеличился во мне. Он начал мастурбировать мне, пока это происходило. Я вывернул голову и поцеловал его в губы. Он вздрогнул в момент, когда его первый импульс пробежал от него в меня, словно его ударило током. Меня настиг мой первый оргазм. Наши тела слились в одно целое, словно намагниченные.
Мы вдвоём выдохлись. Фредди тихо рассмеялся.
- Это действительно хорошо. Ничего особенного не делаешь, но устаёшь.
Хотя нам нравилось полежать некоторое время после секса голышом, мы сознавали, что находимся в доме моего деда и стали одеваться. Потом мы лежали и говорили о моей ситуации, об отношении отца Мартина к моему отцу и о моих отношениях с негром.
- Мартин хочет позвать тебя к себе и познакомить с семьёй, чтобы понять, что они чувствуют на самом деле. Я думаю, что ты всем им понравишься, как обычно. И это будет хорошо для меня, если мне когда-нибудь понадобиться их помощь. Я думаю, что наша директрисса позвонит отцу Мартина.
Я рассказал о своей встрече с ней и её отношении, которое, казалось, склонялось к вере в замечание моего отца насчёт меня и Мартина, что было совсем не хорошо.

- Маакум, Твой отец, сукин сын, худший из тех, кого я когда-либо видел.

В отличие от вчерашнего дня, секс с Фредди оставил меня совершенно спокойным. Мой дедушка быстрой рысью подброси л меня к дому, но вряд ли я чувствовал удовлетворение, как от прогулки вчерашним днём. Оказавшись в доме, я решил не делать упражнения, а уселся на кровати и стал читать.Я полагал, что один день без тренировки не так уж и много.

В четверг после школы я прогулялся с Мартином по его окрестностям. После посещения его дома, радостно встреченный его матерью и обнявшись с Дикки, я пошёл к Бобби. Он был занят подготовкой к вечерней поставке. Нужно было заполнить и доставить шестнадцать банок в дома клиентов по их заказам. Мартин и я помогали, устанавливая банки в проволочные корзины, купленные Бобби для этой цели. Пока мы работали, я рассказал Бобби, что случилось. У него не было оптимизма, что я смогу избежать лагеря. Мы были готовы в 4:45. Бобби хотелось побыстрее освободиться. Я поцеловал его и простился. Мне не хотелось рисковать, создавая проблемы возможности остаться с друзьями и Фредди летом.
Мартин сказал Бобби, что вернётся.

-Ты смотрел, как он поцеловал меня. Почему так скромно? - спросил Бобби.

- Пожалуйста.

Бобби отправился на кухню, чтобы помыться. Мартин и я упали на разбитый диван и занимались этим несколько минут.
- Я люблю тебя, сказал он, глядя мне в глаза.

Всё это вдохновило меня на хорошую пробежку и довольно приличную разминку перед сараем. Мои плечи всё равно бы не позволили мне сделать много подходов.

Когда я поднялся наверх, к себе, то столкнулся с частично завершённым строительством в коридоре у моей комнаты. Новая дверь была вставлена в коридоре у чёрной лестницы, как раз перед дверью в мою ванную. Самой двери не было, но всё остальное было завершено, за исключением полосы не заделанной штукатурки и самой двери. Мой отец был в состоянии закрыть меня, и не придётся беспокоится о моей потребности посетить ванную или туалет. Я спросил маму, что происходит.

- Я не знаю, - сказала она и отвернулась, - ты должен спросить своего отца об этом.

- Скажи мне!

- Я действительно не знаю, спроси, пожалуйста, у него.

- Почему ты боишься его? Я нет. Ты знаешь, что он отправился в дом Мартина с ложью и тот выгнал его?

Она смотрела на свои руки.
Было очевидно, что этот сукин сын собирался запирать меня на выходные, а может быть и в дальнейшем. Я спустился в подвал, нашёл лом и вырвал дверную коробку. Он подбежал к парадной лестнице в момент, когда я выламывал последнюю часть.

- Что, чёрт возьми, ты собираешься делать?

- Сделать так, чтобы не смог запереть меня, словно я твой пленник!

Я стоял с ломом, держа его перед собой. Когда он посмотрел на него, я выронил его на пол.
- Я не собираюсь с тобой драться.

- Иди в свою комнату!

- Зачем ты сказал отцу Мартина и сестре Кэтлин, про то, что мы с Мартином занимались плохими вещами?

- Ты знаешь это чертовски хорошо.

- Я не знаю ничего чертовского. Мы не делаем ничего плохого. Ты лгал про нас. Вот почему отец Мартина тебя прогнал. Так что же мы делаем плохого?

- Иди в свою комнату!

- Лжец!

- Ты собираешься зайти в свою комнату или мне затолкнуть тебя?

- Ты двойной лжец, - сказал я спокойно и направился в свою комнату.
Я слышал его шаги за собой и приготовился к удару. Он не зашёл.
Я снова занялся упражнениями.

В пятницу я снова водил Виктора к гроту за школой, а на обед был секс с Томми и Патом. После школы я привёл Мартина к Бобби в его спальню и мы сделали всё, что можно было сделать в течение часа. Это должно было дать мне возможность продержаться длинные выходные.

Я проделал хорошую пробежку, перед тем, как прийти домой. Плотник бросил на меня злой взгляд, который я ему вернул, когда проходил через дверь моей камеры. Дверь была снята с петель в моей комнате и установлена на новом месте, на ней красовался новый замок. Штукатур уезжал, когда я пришёл, но плотник ждал моего отца, который прибыл через несколько минут и принял ключи. Ни слова не говоря, он закрыл и запер дверь.

- Лжец, - крикнул я, когда он закрывал меня.

- Мы посмотрим, каким самоуверенным ты выйдешь оттуда в понедельник утром, - отозвался он через дверь.

Мать принесла мне ужин в шесть тридцать и сказала: "Мне очень жаль, дорогой, но это ты довёл до этого, всегда споря и борясь с ним".

- Имел я его!

- Малькольм, ты не должен так говорить со мной.

- Е@ал я его! Почему это?

Она вышла и заперла дверь. Я поел и устроился у окна. Окна поднимались, а в холодное время года заменялись на неоткрывающиеся. Ниже моего окна была крыша заднего крыльца. Я не был уверен, что смогу спуститься по водосточной трубе, но попробовать конечно стоило. Стояла проблема возвращения. В гараже были верёвки и лестница. Я боялся, что возмутил мать настолько, что она может рассказать, что видела, если я займусь этим в течении дня, поэтому планировал подготовку к ночному выходу начать как можно позже.
Я пошёл спать в семь тридцать, поставив будильник на одиннадцать. Сон пришёл довольно быстро.

В половине двенадцатого я встал и оделся. Закрепил окно защёлками. Для того, чтобы спуститься, связал две простыни и один конец привязал к радиатору под окном. Шиферная крыша скользила под моими кедами и была грязной. Я подобрался к краю. Водосточная труба откликнулась металлическим стуком, и я размахивая ногами, сумел достать до колоны крыльца размером четыре на четыре фута.
Я воспользовался своим ключом к сараю, вошёл и включил свет. Там было три мотка веревки из конопли. Я захватил один из них и шестифутовую лестницу и перенёс всё это к крыльцу. Лестница оказалась слишком короткой. Я заменил её раздвижной. Она оказалась тяжёлой и её пришлось волочить. Чтобы не оставлять следы на земле и гравии, от сарая я волок её по траве до места, где начинался асфальт. Пришлось постараться установить её около водосточной трубы. Вернуться в комнату оказалось легко. Верёвка заменила простыни, которых пришлось сильно трясти, чтобы удалить грязь, попавшую на них с шиферной крыши. Я разрезал верёвку, с учётом узлов, которые я планировал завязать для облегчения захвата. Лестницу и остаток верёвки запер в сарае. Затем обратно вернулся в свою комнату. Мой упражнения действительно приносили свои плоды.
Я принял ванну. В ванной я попытался придумать, как поднять верёвку обратно на крышу, пока я буду в самовольной отлучке. Решением стал шнурок и какой-нибудь крючок. Я хотел забросить верёвку после спуска назад, на крышу. Крючок же использовать, чтобы стянуть её обратно.
Что мне действительно было нужно, так это ключ от двери. Он наверняка хранился в шкафу моего отца, но для этого я должен был остаться в доме один.

В субботу утром мама спросила меня, что я хочу на завтрак. Я попросил много чего, так как планировал не обедать. Когда она пришла за посудой, я сказал ей, чтобы она не беспокоила меня до ужина. Я пытался понять, как она среагирует, обнаружив комнату пустой и мой очевидный способ побега.

Как обычно, мой отец немного раньше десяти отправился в свой загородный клуб. Я вылез в окно и за несколько минут сбежал вниз по склону к трамваю, а в дом Бобби заходил с Мартином спустя шестьдесят пять минут после моего спуска из окна.
По пути от Мартина он рассказал, что сестра Кэтлин, наша директрисса, вызвала его мать и расспрашивала о нас двоих. Та заверила монахиню, что мы вели себя всегда хорошо и проводим много времени за выполнением домашнего задания.

Бобби обнял меня сразу же, как увидел. Мартин рассказал, что случилось. Я же рассказал, как был заперт и о том, что мне необходимо вернуться задолго до трёх.

- Давайте кого-нибудь искать, - сказал Бобби таща меня к дверям.

Мартин выглядел разочарованным. Я почувствовал себя виноватым.

Бобби сказал: "Ну, что?"

- Ты сможешь подождать двадцать минут?

Он посмотрел на нас и сказал: "Нет, но вы останетесь здесь. Я вернусь примерно через полчаса".

Держась за руки, Мартин и я прошли в спальню и разделись догола. Мы обнимались некоторое время, затем Мартин сказал: "Сделай меня на спине".
Он не хотел говорить слово "трахать", когда говорил, желая этого по отношению к себе. Он смазал меня и я трахнул его. Я знал, что не забираюсь достаточно глубоко, чтобы делать это действительно хорошо. Я думаю, что он любил меня сверху и внутри себя, как я Фредди. Мне подумалось, что, возможно, Стивен тоже его трахает.
Я попытался пососать ему, находясь в нём. как это сделал Бобби мне, но не смог достатьдо кончика его члена, даже высунув язык на всю длину.
Я пососал ему снизу, он направлял мою голову, двигая её из стороны в сторону. Вид его торса отвлекал. Должно быть, он думал, что я хочу продлить его удовольствие, поэтому ничего не говорил и ничего не делал, когда я на несколько минут замедлился. Когда он кончал, то выгнулся талией в воздух, но его простата ещё ничего не производила.
Когда мы лежали бок о бок, обнявшись, я задал ему вопрос, который появился в глубине моего сознания после того, как я услышал о реакции его отца.
" Как ты считаешь, если бы я убежал, твои родители позволили бы мне остаться с тобой?"

Мартин думал об этом.
- Я не знаю. Может быть, если не сказать им, что ты убежал, то можно остановиться на несколько дней. Но они придут в мой дом искать тебя и мои родители узнают.

- Как думаешь, что они скажут?

- Может быть нет. Ты собрался бежать?

- Может быть. Я не знаю. Мой отец говорил, что определит в школу далеко отсюда. Я не собираюсь туда ехать.

- Когда?

- После лагеря.

- Ты всё-таки поедешь в лагерь?

- Возможно.

- Но если ты убежишь, то что будешь делать? Где будешь спать? Если останешься тут, то они наверняка поймают тебя. Многие мальчики знают, что ты здесь. Кто-нибудь да скажет.

- Я не знаю, но не собираюсь в школу далеко от тебя и Фредди.

Мартин обнял меня.
Он быстро оделся, когда услышал, как открылась дверь и голоса в прихожей. Я узнал высокий голос Стивена.

- Сходи, посмотри кто там, - попросил я, лёжа на кровати. Я надеялся на нечто большое в своей заднице.

Бобби сунул голову в дверь сразу после того, как вышел Мартин.
"Спайк здесь, и придёт Стинки".

Я вскочил с кровати и выглянул в дверь. Стивен увидел меня и подбежал.
- Возьми меня первым, - заявил он возбуждённо.

Он толкнулся между Бобби и дверью.
- Я пососу тебе потом.

- Ты не хочешь пойти с Мартином?

- Он говорит, что слишком устал делать прямо сейчас. Давай, пусти меня.

Я посмотрел на Мартина, но он говорил с большим мальчиком лет четырнадцати-пятнадцати, которого я видел, но не знал.
- Хорошо, поторопись.

Бобби повторил: "Скорее".

Стивен в считанные секунды разделся до носков. Его маленький член торчал как пика. Он вскочил на кровать и лёг на спину, заложив руки за голову. Я лёг рядом с ним, лицом к его промежности, и приступил к работе. Было весело заниматься его неполными тремя дюймами, глядя на его энтузиазм. Его руки протянулись ко мне, обхватив плечи. Я схватил его за круглую попку и наслаждался её ощущением в своих ладонях. Его лицо прислонилось к моему бедру, его глаза были прикованы к моим губам. Он пару раз выгнулся, прежде чем кончить. Затем он замер, пока его маленькие пульсации пробегали по нижней части его торчащего членника.
Прежде чем они закончились, я подтолкнул его голову к своему паху. Он тотчас взял у меня и начал трудиться, стараясь как можно быстрее закончть это. Мне же хотелось, чтобы он сделал то, что обещал. Там находился Спайк со своими четырьмя с плюсом дюймами, которые я хотел поместить в себе, сделав ещё одну попытку уговорить его, и должен был прийти Стинки, который мог отлично делать это. Я почувствовал, что приближаюсь к оргазму и позволил Стивену отпустить меня. Он немедленно сделал это. Я надеялся, что он также сделает и Мартину.
Стивен вышел с одеждой в руках, вероятно надеясь на второй раунд с кем-нибудь. Я последовал за ним, но столкнулся в дверях со Спайком.

- Привет, Малькольм, где пропадал?

- Повсюду.

Я стоял на его пути, ожидая его прикосновения. Он улыбнулся, отталкивая меня. Он смотрел на меня сверху вниз. Его глаза были выше моих на два дюйма. Я протянул правую руку к его паху и пощупал там. Его пенис был вялым, но напрягся, когда я дотронулся до него.

- Почему бы нам не сделать это на кровати? - спросил он.

- Ты собираешься сделать это прямо сейчас?

- Я всегда готов. Что ты имеешь в виду?

- Ты знаешь, о чём я. Ты сказал, что в следующий раз. Это и есть следующий раз.

- Я сказал, что может быть в следующий раз.

Он медленно шёл вперёд, подталкивая меня к кровати.

- Ну?
Я задрал его майку. Он поднял свои сильные руки вверх.

- Я подумаю об этом.

Я сел на кровать и начал спускать его штаны, смотря на его великолепное тело. Он стоял неподвижно, пока растёгивалась его ширинка, затем я сунул пальцы под его трусы и всё вместе стянул вниз. Его член выскочил, поднявшись только на половину. Я соскользнул между ним и кроватью, чтобы развязать его шнурки и по пути пососать его член. Я по одной поднял его ноги, снимая обувь. Его ноги были не так уж плохи, в отличие от некоторых, но от них исходил запах немытости. Я развернул его и усадил на кровать, чтобы снять штаны и носки. Мне хотелось видеть его полностью голым. Впервые я заметил полоску тонких светлых волосков, растущих прямо над его членом. Я протиснулся между его плотными бёдрами, отодвинув его пенис в сторону, чтобы пососать его яички, имеющие размер с крупный виноград. Мой план был пососать, приведя его в полную готовность, а затем сесть на его член. У Спайка план был иной.
Когда я приподнял его член, чтобы взять его, он обхватил меня ногами. удерживая меня у кровати. Я всосал и выпустил его пенис.

- Продолжай так же.
Он сел и стал направлять мою голову руками. Он не собирался трахать меня. Мой член опустился. Я сосредоточился своём занятии. Через несколько минут он выстрелил сладкой молодой спермой в мой рот. Он откинулся на кровать, ноги его разошлись, отпустив мои ягодицы из плена.

Домашний, худенький Стинки сделал это в отличии от красивого, мускулистого Спайка, имевшего страх перед анальным сношением. Используя немного растительного масла Бобби для облегчения попадания внутрь, Стинки заполнил мою прямую и немного толстой кишки своим пяти с небольшим дюймовым мужским органом. С того момента, когда я имел в себе нечто подобного размера, прошло довольно много времени. Стинки мог трахать почти также хорошо, как и Роберт, а масло привело к задержке его кульминации. Его медленное проникновение позволило мне насладиться им в своём анусе, откуда это чувство разливалось по всему ректуму, от моей простаты и выходило за его пределы.
На полпути он остановился, будучи полностью во мне. Он переступил коленями, стараясь толкать вверх, приподнимая меня за талию при своих ударах. Он провёл одной рукой по моему животу, затем провёл другой в обратном направлении, затронув мой член и яички, иногда пальцем прижимая свой член, выскальзыващий из меня. Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях, создаваемых его пенисом во мне.
Стинки тяжело дышал через нос. Когда он кончал, его первый импульс ударил при движении вверх. Он толкнул моё тело вверх, в момент когда выстреливал свою сперму в меня и быстро провёл своими пальцами вверх-вниз по моему члену. Я кончил в считанные секунды. А задышал только через пару секунд.
Мы оба обмякли. Он медленно помассажировал ладонью и пальцами мою промежность. Я развернул свою голову назад и поцеловал его в щёку. Он обнял меня.
Когда мы вышли из комнаты, Мартин, без рубашки, и Стивен, всё ещё голышом, заняли наше место. Спайк ушёл. Бобби лежал лицом вниз на двух диванных подушках с медленно входящим и выходящим членом пятнадцатилетнего парня. Я сел на пол перед ним и гладил его голову, наблюдая за перемещениями талии подростка. Парень с каждым толчком вздыхал всё громче. Бобби обхватил меня. Парень толкал всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока мы втроем не соскользнули на пол. Он схватился руками за Бобби при финальных тычках. Его лицо исказилось, глаза были закрыты. Когда он вытащил, то я заметил, что его член был не намного длиннее, чем у Стинки, но немного толще.
Я пососал у Бобби. Тинейджер посмеялся над нами.

Я ждал Мартина и Стивена. Не утруждаясь одеваться, возможно, ожидая посетителя или двух, Бобби приступил к работе на кухне. Мартин сказал, что Стивен собирается провести ночь с ним и Дикки. Я заревновал. Но так или иначе, я обнял его и направился домой.

Я использовал лестницу и метлу из сарая, чтобы достать конец верёвки с крыши заднего крыльца. Я знал, что Аделаида была где-то внутри, но не видел её. Автомобиля матери не было.

Мой отец вернулся в три тридцать, как обычно. Я слышал, как он ходил у двери в коридор, но перед ней не останавливался.

В воскресенье утром, на мессе, Стюарт кивнул и улыбнулся. У него появилась возможность побыть со мной. К сожалению, у меня не было возможности быть с ним. Я мрачно покачал головой. Улыбка растаяла.

Мои родители собирались на обед. Перед отъездом они принесли мне бутерброды и Коол Эйд, и дали знать, что вернутся поздно. Я быстро обнял её, моя благодарность за возможность в течение нескольких часов видеть Фредди.
В тот же момент, заслышав шум отъезжающей машины, я достал верёвку из-под моих штанов из нижнего ящика комода, привязал её к батарее, поднял и зафиксировал окно, сбросил конец веревки и спустился по ней вниз.

Фредди и я наслаждались тремя часами веселья и близости.

- Видишь, я толковал, что ты на'дёшь способ обмануть мерзавца. Ты всегда этого делаешь.

Я убедил его побегать со мной, но был в лучшей форме и был вынужден замедлиться на полпути при подъеме на холм.

В понедельник и в среду, я провел время у бабушки с дедушкой вместе с Фредди. Во вторник днём я привёл Мартина к себе домой и обнаружил сумку моей матери на кухне. Она играла с тремя подругами в карты. Я поискал её ключи, сбегал вверх по лестнице и определил, какой из них был от моей новой двери, снял с кольца и положил связку на место в сумку. Мартин и я побежали на лесопилку, где могли сделать дубликат. Я оставил Мартина позади, потому что он не мог угнаться за мной, когда я возвращался бегом домой. Я же боялся, что мать по каким-то причинам заберёт сумочку в гостиную. Но она всё еще лежала на прежнем месте. Я вернул ключ на место и подождал Мартина. Он тяжело дышал, когда входил через заднюю дверь.
Я предложил горячую ванну. Мы использовали наши пенисы, чтобы прочистить друг дружке анальные отверстия.

В четверг вечером, после очередного времяпровождения с Мартином, занимаясь домашним заданием и чтением, я случайно услышал через закрытую дверь, что мои родители снова ушли. Я полчаса бегал по холму и час смотрел телевизор.

Суббота прошла так же как и за неделю до этого, только на этот раз у Бобби меня ожидал Роберт. Воскресенье было печальным днём. Мои родители весь день были дома, что удерживало меня в комнате. Чтение, упражнения и радио занимали всё моё время. К обеду я был готов к борьбе за свободу, но сделал третий раунд своих упражнений, принял вторую ванну и пораньше лёг спать.

Прошедшая неделя была приятной. Томми, Пат и Френсис, оставшийся без подружки, натянули меня по разу. Мартин и я дважды занимались любовью в моей кровати и один раз в туалете для мальчиков.

Сестра Кэтлин вызвала меня к себе сразу после большой перемены. Моя прямая кишка была заполнена спермой Френсиса. Немного её попало и на нижнее бельё, когда я долго пукая, поднимался по лестнице. Я надеялся, что она не уловит её запаха, затем понял, что она, скорее всего, не смогла бы определить его природу.
"Я просто хочу сказать, что мы рассмотрели ситуацию с вами и Мартином и мы рады, что вы помогаете ему с учёбой. Сестра Бернис рассказала, что его успеваемость увеличилась, как только вы стали посещать его дом. Ещё она сказала, что вы её лучший ученик в данный момент и если вы продолжите в том же духе на экзаменах на следующей неделе, то она ожидает, что вы останетесь здесь. Просто продолжайте в этом ключе".
Она улыбнулась своей монашеской улыбкой.

Похоже, что мой отец потерял ещё одного сторонника.

Экзаменационная неделя промчалась мимо меня. Одним из результатов моего одиночества в моей комнате и помощь, которую я оказывал Мартину, стало моё знание всех наших учебных курсов. Я заставил себя ответить на все вопросы катехизиса соответствующими ожидаемыми ответами. Я получил больше сотни баллов на каждом экзамене, опередив Херберта Рейсина, бывшего первого ученика.

В последний уикенд перед лагерем я попросил через маму выпустить меня на свободу. Ответом был отказ. Обеспокоенный его угрозой послать меня в школу-интернат, я ограничил время отлучки из дома в субботу, когда он был в своём клубе, и в воскресенье днём, когда они уезжали вместе. В субботу меня трахнули Роберт, Саймон и Бобби, и я пососал у Спайка и Стивена, в свою очередь, пососавшего у меня на дорогу. Мартин пришёл ко мне и провёл ночь, покинув меня на восходе. Мы занимались в течение всей ночи любовью во всех её проявлениях, возможных между двумя мальчиками. Мы немного поспали в объятиях друг у друга. У него были слёзы в глазах, когда он уходил от меня. Мы могли не увидеться до сентября.

В воскресенье вечером я привёл к себе в спальню Фредди. Мы разок трахнулись и проговорили несколько часов. Он хотел, чтобы я вёл себя в лагере так, чтобы не возникло никаких проблем с моим возвращением в сентябре. Он был несколько обеспокоен тем, как люди в лагере среагируют на визитёра-негра.

"Меня не волнует, что они подумают. Ты будешь там для меня, а не для них", сказал я ему.

Слёзы текли по моим щекам когда я обнимал его на заднем крыльце, говоря ему, что люблю его и дважды целуя его в рот.

"Не надо плакать, Маакум, я увижу тебя через две недели".
Мы обнялись ещё раз и он побежал вниз по лужайке, на улицу и помахав рукой, скрылся за высокой соседской изгородью.