ЛАГЕРЬ МАКФАРЛЕЙН 1952 - ЛУЧШАЯ ПОЛОВИНА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Следующим вечером, лежа на моей нижней койке, Джорджи стал выпытывать, как я собирался заработать деньги.

- Ты рассердишься.

- Я не буду сердиться.

- Я не помню.

- Ладно тебе.

- Я беру три сзади и по два с фронта.

- Что, что...Чёрт! - он подвинулся и прошептал, - ты даешь мальчикам за деньги?

- И сосу, - я наслаждался его смущением.

- Чёрт, Малькольм. Что, если в лагере услышат об этом? Что, если слишком многие дети узнают? Некоторые из этих парней по-настоящему опасны. Они могут изнасиловать тебя.

Я нахмурился.
- Я думаю, что об этом известно одной компании в моей старой спальне и одному здесь. Всего пятерым. Как и в прошлый год.
Потом я вспомнил про Буча, но чувствовал, что лучше не добавлять ещё одного.

- Да, хорошо, ещё включи меня и Ларри, будет всего семь. Чёрт, ты должен быть осторожнее. Но может быть теперь, когда ты живёшь тут, ты можешь не видеться с ними.

Угрызения совести, может быть даже стыд, заставили отвести взгляд. Я опустил голову и сказал:
- Но я хочу видеть их снова, Джорджи. Мне очень понравилось, что мы делали. Вернувшись домой, я делал это с кучей детей, но это было просто для удовольствия. Я по-прежнему сильно люблю Фредди и здесь я хочу быть только с тобой.

- И ещё пять других парней и Ларри.

- Ты сердишься.

- Нет, да... Нет. Чёрт! Я не знаю. Я боюсь, как твой друг, что ты запросто сможешь попасть в беду.

У меня остался осадок. Мне хотелось развернуться и обнять его, но в комнате находилось четырнадцать пар лишних глаз и я просто взял его за руку.

Берт подошёл к нам по пути в столовую на завтрак. Он напомнил про мальчика, которого у меня ещё не было. Я сказал, чтобы он привёл его к деревьям возле баскетбольной площадки в три тридцать. Мы сможем пойти, куда он захочет, по соображениям безопасности.

Джорджи пихнул меня в спину, когда Берт присоединился к своим друзьям. В его компании был и этот новичок, потому что он улыбнулся в мою сторону, когда Берт зашептал ему на ухо. Он был красив, этот блондин.
Джорджи сказал:
- Ты - псих, Малькольм.

По просьбе Джорджи, на спортплощадке тем утром я выполнял упражнения только по указанию тренера, но без футболки. Мне очень нравилось моё тело.
Я проделал остаток моих упражнений во время перерывов и попытался делать это скрытно или в стороне от всех, не желая досаждать Джорджи. Он иногда подключался ко мне.

На обеде мой будущий клиент на три тридцать снова улыбнулся мне. Он был красив. Даже на расстоянии выделялись его голубые глаза. Он был красивее Марка. Его тело являлось загадкой, но выражение лица выдавало любителя сексуально поразвлечься. Я надеялся, что мы сделаем это абсолютно голыми.
Берт открыл школу своим ключом.
Новый мальчик, Чарли, передал мне три доллара сразу же, как только мы вошли в кабинет медсестры.
У него были синие глаза, а его брови были чуточку темнее его длинных светлых волос. Я едва смог оторвать от него глаза.
Я предложил:
- Давай сделаем это голыми.

Чарли пожал плечами и снял футболку. Он не был мускулист, но обладал приятным торсом, плоским животом и гладким телом, приятным на ощупь. Он носил штаны довольно низко, так что я смог разглядеть восхитительные тазовые канавки, что так возбуждали меня. Я разделся, наблюдая за тем, как он распускает ремень и расстёгивает пуговицы штанов. Он стянул вниз брюки вместе с трусами. Его полувставший пенис выскочил наружу. У него не было волос на лобке, не было совершенно. Его член вырос у меня на глазах до четырёх с лишком дюймов, ровный и гладкий. Вены, обычно ярко выделяющиеся, у него были едва видны. Даже щель на головке была маленькой, едва заметной на ней. Его член был похож на колышек вешалки, предназначенной для полотенец.
Берт достал банку с маслом и спросил, пока Чарли смазывался:
- Хочешь сделать это после со мной? Не волнуйся, у меня есть деньги.

- Конечно, - ответил я из мягкого гинекологического кресла, любуясь тонким телом Чарли. Его яички были размером с шарики для пинбола [пинбол - игровой автомат]. Они были достаточного размера, чтобы вырабатывать мальчиковый сок. Я немножко пососал ему.

Чарли заявил:
- Упрись руками в колени. Мне хочется сделать это в такой позе.

Я подчинился. Он подошёл ко мне сзади и раздвинул мои ягодицы. Затем упёрся головкой члена в мой вход и медленно стал её проталкивать, не останавливаясь до тех пор, пока она не оказалась во мне. Мне очень хотелось посмотреть, как он будет трахать меня. Делал он это медленно и жёстко, изредка перемещаясь из стороны в сторону. Берт разделся догола, также как и мы. Он даже снял носки, чего раньше не бывало. Его член стоял, когда он снимал трусы.
Чарли хорошо трахал. Он постоянно держал мою простату и мой анус в огне, заставляя бегать мурашки по моему позвоночнику. Берт подошёл к нам и потрогал мой член.
- Чарли не единственный, кто этим наслаждается.

Чарли, держась руками за мои бёдра, полностью вытянул член назад и засунул по-полной. Он был единственным, у кого не произошло никаких изменений, когда начался оргазм. Он просто остановился внутри, настигнутый им. Я чувствовал его пульсации. Он ещё дважды пихнул, выходя и всовывая, выскользнул, отпрыгнув назад от стола. Слам, бам, спасибо, мадам.
В момент, когда Берт увидел, что Чарли кончает, он тут же намазался маслом. Тот ещё не успел отойти от стола, как Берт оказался на месте и стал тыкаться в мой анус.
У Берта был больше, чем у Чарли, но он легко скользнул, куда требовалось.
- Давай, ложись, - скомандовал он

Он сделал это, как делал в темноте в душевой неделю назад, медленно и глубоко, по-настоящему большой трах. Я кончил перед тем как настал его черёд. Он тяжело дышал, кончая. Я почувствовал себя отлично Он медленно вытащил и соскользнул со стола. А мгновение спустя, когда я надевал футболку, вручил мне три доллара.
- Чуть не забыл, как никогда.

Я взял, но не согласился с этим.
- Такого не было.

В спальни мы возвращались все вместе. Джорджи присоединился к нам.

- Твой приятель, да?

- Его друг, - парировал Джорджи, - и бизнес-менеджер.
Он потерял мысль и рассмеялся.

Берт спросил:
- Как насчёт остальных на завтра? Встретимся у школы в три тридцать, на том же месте, где были сегодня.

- Остальные? - спросил Джорджи, - и как много остальных?

- Четверо или пятеро.

К тому времени, когда подошли Берт с Марком и ключами, их стало шестеро. Я знал, что Джорджи, сидящему на скамейке в тридцати футах от нас, так же как и мне интересно - все ли шестеро собираются ввернуть мне? Ещё никогда не бывало в моём заду более трёх за одну сессию и больше одного такого как Берт или Джон.

Я нервно рассмеялся, спрашивая:
- Вы все по мою душу?

Берт, словно пресс-секретарь, ответил:
- Столько, сколько захочешь. Здесь восемнадцать долларов, которые ты сможешь заработать.

- Может ли Джорджи собирать деньги?

Берт рассмеялся
- Конечно. Он тоже может трахнуть тебя, если захочет.
Он снова рассмеялся и сказал другим по отношению ко мне "что лучше он пойдёт первым, иначе он ничего не почувствует".

- Очень смешно, - заметил я и махнул Джорджи, чтобы он присоединился к нам.

В кабинете медсестры я разделся и спросил:
- Кто первый?

Они посмотрели друг на друга. Пинки и Джерри растегнули свои брюки, чтобы посмотреть, кто готов первым. Джерри выиграл и предоставил свой член для оральной смазки. Джерри протянул руку за деньгами, получил их и отступил, чтобы наблюдать.

Джерри потребовалось время. В какой-то момент, когда он настойчиво стучался в меня, он прошептал мне на ухо: "Проклятье, слишком много людей смотрят". Я коснулся его щеки. Я не возражал. Он очень хорошо ощущался там.
Когда Джерри слез со стола, Пинки, держа в руке баночку с маслом, спросил:
- Как предпочитаешь, пососать или это?

У него был достаточно тонкий и мне нравилось ощущать его длинный тонкий член во рту. Орально он был очень вкусным, но хотелось ощутить его и в своей заднице. Он постоянно задевал мою простату и был единственным из них, кто умудрялся не только входить-выходить, но перемещался вверх-вниз, тыкаясь во всё внутри меня, захватывая все мыслимые точки. Я чуть не кончил от него.

Толстенькие четыре с половиной дюйма Марка были следующими. Сразу попав в ритм, он оставался в нём до самого конца.

Стиви был обнажён и готов, когда Марк, вытаскивал свой конец.
Я сказал:
- Дай мне передохнуть немножко.
Слишком уж жёстко он трахался..

Берт был уже без трусов, а Джон ещё в обуви. Они, как я понимал, ожидали своей очереди.
Берт спросил:
- Где ты научился это делать? Я знаю, что ты делал это и раньше.

- Вы, ребята, тоже, - я обернулся, - я делал это с некоторыми детьми, там где я живу. А как насчёт тебя?

- Сколько детей? Сколько раз?

- Пятеро или шестеро, - соврал я, - и много-много раз.

- Они тебе тоже платили?

- Конечно, - большая ложь. - А вы, парни, как занялись этим?

- Мы все из этой школы-интерната и всегда есть парачка таких, как ты.

- И некоторые учителя, - добавил Марк, ухмыльнувшись.

- Мистер Вимпли, - хихикнул Стиви.

- Чёрт, он не мог трахнуться без дерьма, - ответил Берт. - Недди гораздо лучше, чем он, и как долго он это делает? Всего несколько месяцев?

Я спросил:
- Сколько лет этому Недди?

Берт посмотрел на остальных:
- Десять?

- Да, десять, одиннадцать стукнет в июле, - ответил Джерри.

- Ты сделаешь ему подарок на день рождения, когда вернёшься, да, Джерр? - Спросил с усмешкой Марк, - ты ведь трахал его. Я знаю.

- Всё хорошо, но вы, парни, слишком большие. Он ещё малыш.

- Малькольм не на много больше его, и может полностью взять у Джона, - сказал Берт.

- Хорошо, - возразил Джерри, - но Недди только начинает. Его дырка всё ещё мала. Нужно подождать, пока она не станет больше.

- И сколько учителей делают это? - спросил я.

Они все засмеялись.
- Половина? - полувопросительно сказал Марк.

- Нет, - сказал Берт, - не так уж много. Возможно половина хочет, но реально делают только десять, может быть двенадцать.

- Это из скольких всего? - спросил Джорджи.

- Шестьдесят, шестьдесят один.

- То есть двенадцать из шестидесяти учителей занимаются сексом с мальчиками? - спросил Джорджи с улыбкой.

- Влёгкую, - ответил Марк, - Они любят разные вещи. Я трахался с одним и мне отсасывали пара других, и я думаю, мистер Вумстер хочет меня.
Он улыбнулся Пинки.

- Вумстер слишком хорош, чтобы хотеть такого как ты. Ты трахал грязного Фитца. Ииисус, он хоть когда-нибудь моется?

- Ты тупица, Пинки. У него такая кожа. Я видел, когда мылся с ним в душе.

Все засмеялись. Стиви заметил:
- О-да, один раз в месяц.
Он помассажировал смазанный член.

Берт спросил:
- Ты готов?

- Окей.

Стиви влез на смотровой стол, раздвинул мои ноги и направился в мой зад. Я раздвинул свои ягодицы забыв, как быстро он всовывает. Мне надо было расслабить свою попу. Он сразу всунул на полную длину, но боли на этот раз не было. Даже его жёсткий и быстрый трах был вполне комфортным. После нескольких толчков я приладился к нему и приподнял попу, чтобы предоставить ему большую глубину вхождения и оторвать мой негнущийся озабоченный кол от простыни под собой.
Стиви был долог, совершая толчки и сдвигая меня вместе с простынёй к краю стола. Начало побаливать. Он делал это так долго, что Берт подошёл и потёр ему зад. Я полагаю, что он делал подобное и раньше, потому что это сработало. Стиви несколько раз крякнул, потом застонал и излился в меня.
Берт закупорил меня своими зрелыми пятью дюймами, входя медленно и нежно трахая некоторое время, после чего увеличил скорость и силу.
Его член порхал внутри меня. Я вынужден был вздыхать, чтобы не кончить. Я повернул голову, чтобы посмотреть, как Джорджи воспринимает это и увидел голого Джона, готового и со смазкой. Джорджи смотрел на его большой конец и прикидывал, как может он помещаться в моей маленькой попе.
Берт схватил меня за плечи и втрамбовал мне раз десять, после чего выпустил свой груз в мои кишки. Это было, наверное, самое большое количество мальчиковой спермы.
Джон захотел быть позади меня, но я отрицательно покачал головой.
- Так же, как и прежде, - настаивал я.

Он взобрался на стол и лёг на спину. Все, включая Джорджи, столпились вокруг.

- Бог с вами, парни, как я должен этим заниматься, когда вы все пялитесь?

- Мы только посмотрим как он входит, - сказал Берт.

С головкой у моей щели, это дело снова шло медленно. По крайней мере, с минуту заняло, чтобы головка прошла внутрь, после чего я скользнул вниз, пока не упёрся. Свободное падение моего зада окончилось лёгким хлопком. Я сидел на лобковых волосах Джона.
- Окей, - сказал он, - шоу закончилось.

Все, кроме одевающегося Берта, расселись по стульям или на пол. Я приподнялся и снова упал, затем он начал подмахивать в меня.
Я наклонился и прошептал:
- Сожми мне ладонь или кисть перед тем, как ты будешь готов, не слишком рано, как в прошлый раз, а прямо перед этим.

Мы попали в ритм, двигаясь вдвоём в противоположных направлениях. Спустя время, он схватил меня за руку. Я наклонился и обхватил свой член. Мы кончили практически одновременно.

Прежде, чем успел надеть трусы, я почувствовал необходимость в посещении туалета. К счастью, он был рядом. Я бросился туда и запер дверь, устроившись на унитазе. Это была настоящая клизма из спермы. Она выстрелила из меня с громким, длинным звуком пердежа. По другую сторону двери раздался смех. Дважды, после того, как я уже вытерся туалетной бумагой, я был вынужден садиться на унитаз.

- У тебя всё нормально? - спросил Джорджи снаружи.

- Да, скоро выйду, - ответил ему я.
Я включил свет, чтобы посмотреть, что из меня вышло. Это была какашка, разделённая на три части и большое количество слизи. Когда я это смывал, то улыбнулся при мысли о том, какой эффект на них произвело бы содержимое моего живота, если бы я не успел добежать сюда.

- Держу пари, что было наилучшее дерьмо, которою ты когда-либо имел в своей жизни, - отметил Берт, когда я вышел из туалета.

Джорджи протянул мне восемнадцать долларов, после того как мы оставили шестерых мальчиков на баскетбольной площадке и пошли к нашей любимой скамейке. Я предложил ему три бакса, но он отказался.
- Ты сделал эту работу. Я бы заплатил, чтобы только посмотреть на это. Это было невероятно. Шестеро детей меньше чем за час. Должно быть, из тебя вытек галлон спермы и твоя дыра стала достаточно большой для моей руки. Чёрт, если я тебя сейчас потрахал бы, я бы не смог понять, где я, внутри или снаружи.

Сразу после обеда, я увел озабоченного Джорджи к гроту и сделал ему двойной минет.

В пятницу утром Ларри нашёл нас в очереди за завтраком.
- Привет! - поздоровался он возбуждённо, заставив меня почувствовать вину за то, что не общался с ним все эти недели.

В тот день я и Джорджи взяли его собой на скалы в горах. По дороге туда я раздумывал, что такое сказать Ларри, чтобы он не почувствовал себя хуже, чем ему, пожалуй, было. Не было никаких сомнений в его любви к Барни в прошлом году.
Впервые, сколько себя помню, мне не хотелось секса. Джорджи тоже не выражал склонности к нему. Ларри - другое дело.
Мы втроём посидели бок о бок на вершине скалы с видом на деревья и крыши коттеджей внизу. Ларри обнял меня и прижал мою руку к своей промежности. Я поласкал его стоячок.
Мы спустились, вытащили спортивную сумку и занялись любовью на мягком одеяле. Рот Ларри побывал на мне повсюду и он ощупла руками всё моё телои между ног. Началось все постепенно с позы 69, как глоток молока после укуса бутерброда. Ларри все свои эмоции выливал на меня. Я забыл о присуствии Джорджи до момента, когда мы достигли оргазма и он прикоснулся к моему плечу, указав на свою напряжённость. Он незаметно разделся и нуждал во внимании.
Позже, лёжа рядышком на одеяле и посреди одного рассуждения Джорджи об облаках, Ларри, нежно играя с моим мягким членом и яичками, спросил:
- Почему Барни не приехал в этом году?

- Из-за Вашбурна. Его папаша большая шишка и директор не позволил Барни, Майклу и Гарри приехать, для того, чтобы Вашбурн мог вернуться и снова стать воспитателем. Но мы избавились от него и новый директор хороший. Барни постарается связаться с тобой, когда ты вернёшься домой из лагеря. Дай мне свой адрес и номер телефона. Он по-настоящему любит тебя.

Во время паузы в другом рассуждении Джорджи, я спросил Ларри:
- Ты, после возвращения домой, пробовал продолжать делать это?

Он повернулся на бок.
- Если я делаю это хорошо, почему бы не продолжать?

- Хммм.

- Этот парень живёт со мной рядом. Он учиться в колледже. Я часто хожу к нему домой и мы делаем это с ним и другим ребёнком. Ему одиннадцать, как и тебе. Они научили меня куче вещей.

Ларри соблазнительно посмотрел в мои глаза. Он прижался ко мне плотнее и забросил на меня ногу. Я убрал руку, чтобы он смог ещё больше приблизиться. Ларри распластался по мне, его тело грело меня в прохладном горном воздухе, его глаза оказались напротив моих губ.Он дважды слегка поцеловал меня, затем присосался к нижней губе. Я обнял его. Он обхватил мою голову руками, открыл рот и захватил им мои губы. Я приоткрыл свой и протолнул язык между его зубами. Он посасывал, плотно прижавшись к моему лицу. Мы обменялись слюной., проталкивая языки друг к дружке. Мой пенис встал и проскользнул между его ног. Он плотно их сжал. Его эректированный членник был плотно притиснут к моему паху.
Джорджи наклонился и спросил Ларри:
- Хочешь, чтобы я тебя сзади?

Ларри вытащил одну руку из-за моей головы и потянулся к Джорджи, который, извиваясь, взобрался на нас и упёрся руками в мои плечи. Вскоре я почувствовал ритмические движения его траха Ларри, под действием которых жёсткий членник того заскользил по мне взад-вперёд. Мой же член слегка массировался его сжатыми ногами.
Ларри перешёл на моё ухо, потом на шею, затем к другому уху, обратно к шее и назад, ко рту. Я никогда не сталкивался с таким. Ларри имел отличного инструктора.
Джорджи остановил трах. Ларри похлопал по его заду, чтобы тот продолжил. Секунду спустя он начал жёстко посасывать мой язык, вытягивая его до боли. Он кончал. Он отпустил меня и тяжёло задышал в моё ухо:
- Ты уже кончил?

- Нет.

Он медленно выбрался из-под Джорджи и скользнул по моему телу вниз, сделав затем короткий минет.
Я загорелся спросить, но не хотелось, чтобы это услышал Джорджи. Я прижался губами к уху Ларри и прошептал:
- Ты любишь меня?

Он повернул голову, поцеловал меня в губы и пожал плечами. Я тихо рассмеялся. Я был уверен в противоположном на девяносто процентов.

В субботу днём я убедил Буча присоединиться к нам. Джорджи опустошил 'Си анд Скай' на нас с Бучем и затем мы вчетвером купались и играли до закрытия бассейна в четыре часа.

Мой дедушка приехал в десять тридцать утром в воскресенье. Фредди и я невозмутимо и долго обнимались на глазах всех этих белых людей. Он был одет в новую одежду и обувь и выглядел так, словно был из богатой городской семьи чернокожих. Говорил он на своём правильном английском.
Я шокировал некоторых моих сотоварищей по коттеджу и одного из воспитателей, когда привёл его с собой показать спальню. Мы повсюду ходили вчетвером. Берт, Пинки и Джерри, завидев нас, рассмеялись.
Джорджи и его мать присоединиль к нам на пикник на газоне у церкви. Я спросил, могу ли я захватить Фредди на гору. Нам разрешили. Я показал ему место среди скал и спортивную сумку.
- Хочешь? - спросил я.

- А сюда никто не придёт?

- Не думаю, но мы их услышим.

Мы занимались любовью на одеяле, как это делали у нашего ручья, а затем просто лежали голышом и разговаривали. Я рассказал ему всё, что произошло. Потом он спросил на своём языке:
- Сколько мальчиков трах тебя тута?

- Сто.

- Ну давай, Маакум, скажи правду.

- Хм, конечно Джорджи, Берт, Стиви, Чарли, Пинки, Марк, Джерри, Джон, ну и Буч, и Ларри, но он не трахал. Мы просто сосали. Это сколько?

- Десять, Маакум! Как ты не забоялся, что он тебя може прибить?

- Нет, он никого не убивал. Он просто хотел, чтобы думали, что он может это сделать.

- Как самый большой мальчик, что трах тебя? Тебе было любопытно чувствовать их зади?

- Один из них уже почти мужик. У него вот такой, - я развёл свои руки на расстоянии шести дюймов друг от друга, - и такой, - я показал пальцами незамкнутую окружность.

Он покачал головой.
- Если ты будешь иметь таких больших, то тама станет огромно дыра и я не буду ничего чувствовать, когда ты вернёшься.

Я поднял его член.
- Он тоже растёт. Дай-ка мне рассмотреть.
Я помастурбирвал его до полной эррекции и приложил к нему свой палец.
- Смотри, у тебя стал больше. Вот он был до куда, до этой линии на руке всего пару месяцев назад.

Фредди проверил и согласился.
- А как насчет тваво?

- Нет, совсем нет.

О сел и взял мои яички в руку, затем пощупал их.
- Я не знаю. Я думаю, что чуть-чуть выросло.

В три часа по его часам, тем самым, которые я подарил ему на день рождения, мы пошли обратно к моим бабушке с дедушкой и к Джорджи с его мамой.
Дед отвёл меня в сторону от тропинки, по которой ходили люди.
- Я знаю, что ты расстроен из-за того, что я не захотел взять деньги, которые предлагали...

- Всё нормально, дедушка. Ты прав. Они должны были посадить его.

- Это заставило его отца уйти из Сената. Он опозорился, выгораживая своего щенка.

Мы поговорили о моём отце и что он может сделать в конечном итоге.
Мой дед сказал:
- Он, наверное, примет деньги от них и тебе придётся смириться с такого рода вещью, но если ты будешь пользоваться головой при общении с ним и не заставишь его больше возмущаться и выходить из себя, то сможешь в следующем году поработать, вместо того, чтобы ехать сюда.

Они были должны уехать в пять часов. Фредди и я снова обнялись.
- Увидимся через две недели, - крикнул я, когда они уходили.

* * *

Последние недели июля были жаркими. Мы с Джорджи много плавали и дважды в день принимали душ. Он делал это, чтобы освежиться. Я делал это для вида. Я продолжал выполнять свои упражнения, перемежовывая их с дневной активностью; прерывая их, для того чтобы было время для неторопливого душа перед обедом. Главной причиной этого дневного душа была демонстрация моего голого вида. Джорджи покидал меня, когда чувствовал, что я слишком наглядно себя демонстрирую.
Ларри и Буч часто бывали с нами. Однажды на горе Буч потрахал Ларри. Они вдвоём полюбили это. Мы стали меньше видеть их с того дня, хотя Ларри иногда прибегал для обжиманий, когда не мог их получить в другом месте.
Компания Берта имела меня по крайней мере раз в неделю и добавилось ещё пара мальчиков: Гораций, с размером почти как у Джона и Карл, худой как щепка с пенисом не намного большим, чем у меня, хотя ему было тринадцать и обладал он уже порядочной порослью на лобке. Я чувствовал больше его волосы, чем его член, когда он трахал меня. Гораций, казалось, сознавал свой размер и был так нежен, трахал меня так осторожно, что я позволил ему в следующий раз ввинтить мне лёжа.
Берт сумел проникнуть в мою спальню поздно ночью. Он сунул три доллара под подушку и сказал:
- Не знаю, почему я так чертовски озабочен, но я должен был прийти, чтобы увидеть тебя.

Это разбудило Джорджи; он посмотрел вниз и снова заснул.

Насытившись, Берт заснул на мне. Я понаслаждался им некоторое время, затем разбудил и отправил к себе. На этот раз он захватил нижнюю часть своей пижамы.

Фредди вернулся с бабушкой и дедушкой двадцать седьмого июля, полный историй про Бобби. Пришли из Департамента здравохранения и прикрыли его бизнес. И тем не менее, один из инспекторов был так впечатлён качеством его пищи, то помог навести порядок на его кухне и содействовал его матери в получении необходимой лицензии.

- Как ты узнал о Бобби? - спросил я, помятуя, что он никогда не видел нас вместе.

- Мартин рассказал мне, когда я был у него дома.

- Ты ходил домой к Мартину?

- Да. Я вхож во многие места. Слушай меня дальше.

- Тебе лучше быть поосторожнее там.

- Нет, я просто пошутил. Я часто хожу к Мартину на обед. Его отец настоящий псих, ты знаешь?

- Когда он выпьет. Итак, Бобби снова в деле?

- Я так думаю. Мартин и этот малыш Стивен работают на него, я их видел там в четверг.

Мы поднялись на скалы и сделали то, что всегда делали. Джорджи пошёл с нами, но не принимал участие, просто смотрел и слушал наш разговор о том, что часть потолка в нашем убежище обрушилась и что дядю Дугласа избили, когда узнали, чем он занимался с Брендой.

В следующее воскресенье утром воспитатель Горман поздоровался, когда мы возвращались после завтрака. Могу ли я зайти в его спальню?
Я сказал Джорджи, что скоро догоню его. Мы планировали поход в Аппалачи.
Мастер Горман ожидал меня в дверях моей бывшей спальни. Он быстро затолкал меня в свою комнату.
- Спасибо, что пришёл. Садись, - он указал на кресло у письменного стола и сел на постель. - Смотри, Малькольм, я, э..э, ну, во-первых, не хочу причинять тебе никаких проблем. Я ничего не собираюсь делать. Прошлой ночью я услышал, как кто-то выходит после отбоя, и последовал за ним до твоей спальни. Я полагаю, что не должен был этого делать, но я проследил за ним через окно и увидел, как он был у чей-то постели, ну ты знаешь. Это был ты, не так ли?
Мастер Горман был самым неназойливым из моих воспитателей, даже предоставил мне возможность попользоваться его душем. Я помнил, как он смотрел на меня в тот день и стал гадать, чего он хочет.
- Ты слишком большой для меня. Это было бы слишком больно.

- О, нет, нет, это не то, что я хочу. Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы причинит тебе вред. Я просто хотел узнать тебя получше и, возможно, мы могли бы делать некоторые вещи вместе.

- Что именно? - я старался, чтобы это прозвучало не очень агрессивно.

- Ну есть и другие вещи, от которых хорошо, например, мастурбация.

- Ты хочешь, чтобы я тебе подрочил?

- Если ты захочешь, или я тебе, или мы можем просто поговорить. Всё, что угодно.
Он казался ещё менее агрессивным, чем даже воспитатель из YMCA [Юношеская христианская организация], который сосал у меня и Луиса и засовывал свой член между моих ног. И это мне слегка понравилось.
- Мы можем сделать это друг другу, если хотите, - я никогда не делал такого раньше и было интересно.

- Прямо сейчас?

- Нам нужно сделать по-быстрее. Я и мой друг собираемся в поход.

- Хорошо. Ты хочешь это сделать здесь?

Я подошёл к кровати, на ходу спуская штаны. Он стянул свои. У него был не намного больше чем у Джона, но весь заросший волосами. Я сел рядом. Он придвинулся и обнял меня, обхватив мой член тремя пальцами и отставив в сторону мизинец, совсем как моя мать, которая так же пила чай с друзьями.
Я взялся за его твёрдый член. Он был таким же тёплым, как внутренность моего зада. Мы оба начали мастурбировать. Я постепенно двигался к оргазму. Мне были интересны его яйца и я стал ощупывать их. Они были самыми большими из тех, которые я держал в своей руке. В них наверняка было много спермы, которая выйдет, когда он кончит. Я подумал насчёт её вкуса. По опыту я знал, что чем старше были мальчики, тем менее вкусной она становилась. У Гормана она была, вероятно, не очень вкусной, но я никогда не пробовал её зрелую. Но пососать член Гормана было реально только увеличить рот. Я бы не смог его заглотнуть. Я нагнулся, словно примериваясь и понюхал. Либо у него не было запаха, либо я был недостаточно близко.
Что он подумает, если я спрошу насчёт траха с ним или начнёт это? Это было глупо. Я любил мальчиков, а не мужчин. Этот парень был мужиком, волосатым мужиком. Я посмотрел на его лицо. У него была щетина. Я продолжал дрочить.
Это не заняло много времени, но он был готов и футболкой поймал сперму, выплеснутую им. Я захотел посмотреть, но он прикрыл головку члена. Я продолжал держать свою руку на его стволе и ощущал его сильные импульсы. Он продолжал дрочить мне, но я знал, что то, как он это делает - не сработает. Я откинулся на спину, чтобы помочь ему. Он продолжал, но этого было явно не достаточно.
- Почему бы тебе не пососать? - предложил я.

Он всё ещё тяжело дышал после оргазма, но опустился на пол между моими коленями и взял у меня. Сразу стало видно, что он делал это и раньше. Его рот втянул в себя всё моё хозяйство и мой член полностью ощутил на себе его внимание. Его борода кололась и сдерживала мою страсть. В конце концов он сделал меня и я забился в его рту. Он остановился и переместился своим языком на мои яички и обратно, пока все не завершилось.
- Мне нужно идти, - сказал я, натягивая штаны.

- Куда вы, парни?

- В поход.

- Я уезжаю сегодня, можно я пойду с вами?

Это было неудобно. Джорджи и я хотели сделать то, что всегда делали, когда оставались одни.
- Я спрошу своего друга, но обычно мы ходим вдвоём.

- Я могу отойти и погулять в стороне, если вы захотите остаться наедине.
Он понял мою сдержанность.

- Я спрошу. Если он будет против, то я не вернусь. Как-нибудь, мы сможем это повторить, если ты захочешь.

- Горман? - спросил Джорджи, когда я затронул эту тему. - Он тоже? Лучше больше секса там, чем плавать здесь. И он оставит нас одних, когда потребуется?

- Он так сказал.

- Ты хочешь, чтобы он пошёл?

- Если захочешь ты.

- Ну, ты же хочешь. Он твой любовник.

- Нет, не так. Ты - мой любовник.

- Неправильно. Я твой трахальщик. Ларри - твой любовник. Где Ларри? Я хочу посмотреть, как вы сделаете это вместе снова.

- Там, где и Буч, я полагаю. Я думаю, что он любит стройных детей.

- С ним ему больше нравиться трахаться, чем с тобой. Ты нужен ему для траха как старый помидор.

- Иисус, Джорджи, Так мы берём мастера Гормана или нет?

- Меня не волнует, кто с нами пойдёт, я хочу тебя потрахать. Чёрт! Я стал совсем озабоченным.

Мастер Горман объяснил, что воспитатели не должны ходить куда-либо с детьми не из его группы, поэтому он встретится с нами на дороге. Я рассказал ему, как мы пойдём. Он знал эту тропу.
- Это моя обязанность найти вас, - сказал он.

Он встретил нас у подножия горы, где начинался крутой подъём. Джорджи заметил кого-то впереди.
- Чёрт, у нас компания.

- Мы подождем, пока они не свернут куда-то и не пойдут в другом направлении, - сказал я.

Мы пошли медленнее, сохраняя дистанцию и держа их в поле нашего зрения. Они направились к скалам. Тропа, по которой мы шли, была почти ровной, имевшей небольшой уклон влево. Взгляд Джорджи говорил, что ему так же любопытно, как и мне. Мастер Горман ничего не сказал, когда мы направились вверх, а не свернули в сторону.
Затем пришло время, когда я вынужден был сказать, что он создает слишком много шума. Ветра не было, поэтому мы должны были в ближайшее время услышать их.
- Там впереди место, где дети занимаются этим. Они идут туда.

- Вы о месте между большими камнями? - спросил мастер. Он знал об нём.
- Я ходил туда, когда был ребёнком. Чаще всего просто подрочить там.

- Это там Вашбурн трахал тех детей в прошлом году, - когда я это сказал, то понял, что ему не стоило знать об этом. Я разозлился на себя. Джорджи наступил мне на ногу.

Мы доползли до нашей точки наблюдения, той самой, откуда мы наблюдали, как Вашбурн трахал Майкла. Брюки уже были спущены. Я догадался, что им по тринадцать-четырнадцать лет. Наконец мы увидели их лица, когда они сели спиной к камням под выступ. Я видел этих двоих, но не знал их. Ближний имел чёрные волосы, светлую кожу и заросли вокруг пятидюймового пениса. Второй был хорошо загорелым блондином, стоял на коленях и играл сам с собой. Третий мальчик появился полностью голым. Это был Стэнли Вайлшир из моей теперешней спальни, обладающий достойным видом, но не более того, совсем ещё ребёнок между своих ног, и не тот, с которым я бы хотел провести время, разглядывая его в душе.
Джорджи толкнул локтем мою руку. Стэнли уселся рядом с ними и начал ласкать свои три дюйма. Блондин вытянул ноги. Его член скрывался в его руке, значит он не мог быть очень большим. В троём они медленно дрочили.
Через несколько минут самый большой мальчик что-то сказал Стэнли. Стёнли встал и подошёл к нему. Большой мальчик лёг. Стэнли сел на его пах. Это выглядело так, что он просто сел на большой член с такой лёгкостью, как Мария поднимала меня. Но затем он лёг на спину. Большой член торчал у него между ног. Он опять сел и покапал на член немного слюны, после чего зажал его ногами. Снова лёг. Большой мальчик стал подмахивать вверх-вниз. Стэнли смочил руки и проверил, плотно ли прилегает член к его промежности. Через несколько минут сперма выстрелила в воздух, расплескавшись по всему животу Стэнли. Он смахнул её рукой и продолжить дрочить себе, выгнувшись дугой так, что нам стал хорошо виден весь пенис лежащего под ним большого мальчика, ранее скрытый под его ногами. Блондин сделал это насухую и тоже кончил.
Достигнув кульминации, все трое встали и чистились туалетной бумагой. Блондин был красивым мальчиком с членом размером как у Буча. Я бы с удовольствием пососал у него.
Мы отползли и вернулись на нашу тропу. У Джорджи брюки топорщились спереди. У меня тоже. Я схватился за пах Гормана. У него стояло, так же как и у нас. Но укрытий по пути не было. Пришло упорно двигаться вперёд.
Джорджи не терпелось.
- Нам нужно место, чтобы остановиться.

Он отчаянно искал его.
Я увидел два упавших дерева, лежащих рядышком. Мы могли бы встать между ними.
Джорджи спросил воспитателя:
- Вы не возражаете, если мы на несколько минут отойдём?

- Нет, но мне хочется тоже.

- Пусть идёт. Он ничего не расскажет. Он может смотреть в другую сторону или ещё что-нибудь.

Джорджи согласился. Мы залезли между большими стволами и нашли место, где нас никто не смог бы увидеть. Джорджи расстелил одеяло из своего рюкзака и мы спустили штаны. Не беспокоясь, что Горман может смотреть, я опустился перед Джорджи и лёг лицом вниз на одеяло.
Джорджи придвинулся и протиснулся внутрь меня.
- Хо, мальчик, как я нуждался в этом, - сказал мне на ухо Джорджи. - Я подумал, что Стэнли сел на эту большую штуку своим задом. Ты знаешь этих парней?

- Только Стэнли. Давай дальше.

- Сейчас. Твоя дырка стала слишком большой.
Он с трудом толкнулся. Я сжал свой сфинктер.
- Да-а, сейчас хорошо.

- Скорее, я не могу его держать так долго.

Джорджи засмеялся.
- Видишь, вот почему мне больше нравится Ларри.

- Пошёл ты.

Джорджи рассмеялся ещё раз.

- Стань серьёзнее или ты никогда не кончишь.

Джорджи настроился, впихивая и вытаскивая в меня, и спустя несколько минут заставил подойти мой оргазм.
Когда я обернулся, то увидел, как мастер Горман использует опавшие листья, чтобы вытереть сперму со своего конца.
Спустя сорок пять минут мы вышли на тропу Аппалачей. Мы пошли на юг, где отыскали несколько мест для привалов, на которых бывали раньше, но все они были оккупированы бойскаутами, нарушающими большинство правил пользования ими. В трёх местах горели пожары. Повсюду был мусор. Двое взрослых потягивали тёплое пиво. Джорджи насчитал девять походных палаток и парочку больших тентов. Я увидел двух мальчиков без рубашек, один из которых, лет двенадцати, с чёрными волосами и мускулистым телом, словно сошёл с журнальной обложки.

Джорджи заметил, куда я пялюсь и потянул меня вниз, на тропинку. Мастер Горман заметил травянистую лужайку по левой стороне дороги. Там было сыро и полно комаров.
Я захотел вернуться к скаутам. Джорджи потащил меня вперёд. Через пятьдесят ярдов мы наткнулись на следы лагерного костра на камнях. Насобирав сухих веток, мы пообедали горячим. Джорджи был необычайно тих.
Когда он переместился к зарослям кустарника, выломать несколько зелёных прутьев, которые воспитатель собирал и заострял для поджарки зефира, Джорджи спросил:
- Почему вы такие, какие есть?

- Я ответил:
- Потому, что мы такими родились.

Джорджи посмотрел на мастера Гормана. Мастер сказал:
- Никто не знает. Может быть, Малькольм прав.

Я заметил:
- Я был таким, сколько помню себя. Мой друг Бобби говорит тоже самое. Он похож на меня.

Джорджи сказал:
- Моя мама считает, что это из-за того, что твой отец испортил тебя.

- Иисус, Джерри, ты рассказал своей матери обо мне?

- Ну, чёрт, она, кстати, тоже заметила.

- Она знает о том, чем мы занимаемся?

- Нет. Не думаю. Она только слышала, как ты говорил по телефону и, ну, ты знаешь. Я никогда не говорил, что ты гомик, ничего такого.

- Твоя мама - лесбиянка? - спросил у Джорджи Горман.

Джорджи утвердительно кивнул головой, не глядя на воспитателя.

- Твой отец, ой, как же они тогда поженились?

- Не волнуйся. Я совершенно законный, - пробормотал Джорджи.

Горман посмотрел так, словно хотел что-то ещё сказать, но повернулся ко мне.
- Твой друг Бобби тоже в лагере?

- Не-а, там где я живу. И, Джорджи, у Бобби не было отца. Так как он его мог сделать гомосексуалистам? И я знаю другого ребёнка, - я подумал про Мартина, - у которого замечательный отец. А ещё я знаю мальчика, - я вспомнил про Виктора Сибелли, - чей отец такой же большой кусок дерьма, как и мой, но он определённо не гомо.

- Просто я не думаю, что кто-то может родиться таким, это не нормально. Должно быть что-то ещё, - высказался Джорджи.

Мастер Горман проглотил свой первый зефир и сказал:
- Хорошо, Альфред Кинсли и куча учёных провели опыты и нашли, что определённый процент мужчин гомосексуальны независимо от того, как они выглядят и где живут, богатые они или бедные, образованные или необразованные. Этот процент был одинаковым во всех группах. Что позволяет предположить, что ты таким родился. Но Фрейд говорит, что это происходит из-за семейных проблем, когда обычно есть слабый отец или его нет вовсе, и сильная мать, и он думает, что гомосексуалисты, как правило, люди, влюблённые в себя, что они не могут любить других так же сильно, как себя, и вообщем, всё в таком ключе.

Джорджи спросил:
- Кто такой этот Фред?

- Фрейд. Он психолог, жил лет сто назад, в Австрии. Большая часть психологии базируется, по крайней мере частично, на его исследованиях. Я удивлён, что вы никогда не слышали о нём.

- Я хочу в дерьмовую школу.

- Так что его отец может быть таким же как Малькольм.

- Вы не знаете? Он сукин сын.

- Почему?

Я рассказал ему о войне за Фредди, об избиениях и наказаниях.

- А твоя мама?

- Он в основном целует ему зад во всех его желаниях.

- Может она его любит?

Что за вопрос.
- Я думаю, что да, но больше боится, что она потеряет его и тогда не сможет иметь всё то дерьмо, которое у нее есть и делать то, что она любит делать.

- А твой отец любит её?

- Я думаю, что он любит себя больше, чем кого-либо. Он просто хочет, чтобы всё было так, как он пожелал. Они всегда вместе. Они сейчас в Европе до Дня Труда. Он никогда не берёт меня с собой, кроме как в церковь.

- Какая религия?

- Католическая.

- Ты ходишь в католическую школу?

- О да.

Мастер вынул из огня вторую зефирину и с минуту смотрел на неё.
Джорджи сказал:
- Я думаю, что твой отец трахнул тебя. Я знаком с ним. Он действительно противный сукин сын. Он ни разу не сказал мне ни одного слова, а я там пробыл...сколько, три дня?

- Где-то так, - ответил я, - он всегда говорит только "сделай это", или "сделай то", или потому что он зол на что-то. Мы никогда не говорили ни о чём, кроме того, что я должен делать или должен думать. Он послал меня к этому священнику, потому что хотел сделать меня нормальным, а священник оказался педиком. Во всяком случае, мой отец ненормальный во всём, исключая секс.

Мастер Горман молчал.
- Ну а как насчёт твоего отца? - спросил я его.

- Хм. Мой отец бизнесмен. Он не плохой парень. Я почти никогда не видел его. Он был рядом, когдя я был юн, но мы никогда ничем не занимались вместе. Он сводил меня на пару бейсбольных матчей, когда мне было семь или восемь, но это было всё. Он никогда не бил меня и даже не кричал.

- Он обнимал тебя когда-нибудь? - спросил я.

- Вроде, когда я был маленьким. Я помню, что он поднял меня, когда вернулся из поездки, а потом сразу опустил вниз. Он действительно не обнимал меня. Это хороший вопрос, Малькольм. Твой отец когда-либо обнимал тебя?

- Да, - я засмеялся, - когда он пытался избить меня или удержать, когда я хотел ударить его.

- Ты ударил своего отца?

- Конечно. Разок по лицу, раз лягнул по яйцам. Я даже врезал ему бейсбольной битой по боку. У него болело несколько недель после этого, у этого сукина сына.

- Чёрт возьми! Почему ты это делал?

- Он бил меня. Что мне нужно было делать, смирно стоять?

- Может быть именно поэтому он бил тебя.

- Угу. Он всегда начинал первым. Я даже разок собирался прикончить его ножом, но не сделал.

- Боже мой, Малькольм. Вы оба должны остановиться, иначе кто-нибудь когда-нибудь серьёзно пострадает.

- Ты не знаешь его. Я всегда виноват. Если бы с ним случилась автомобильная авария и меня бы не было поблизости, он всё равно, так или иначе, винил бы меня. Я знаю, что он собирается обвинить меня в этой истории с Вашбурном, даже, если он получит от этого кучу денег.

Джорджи покачал опущенной головой.
Воспитатель с минуту смотрел на меня
- Так Вашбурн ото всех откупился?

- Пожалуйста, не повторяй то, что я сказал. У меня будут проблемы.

- Не волнуйся. Это объясняет то, что они сказали нам. Я собираюсь кое-что рассказать вам, но вы не должны об этом никому говорить, ладно?

- Окей.

- Вы должны получать всё, что угодно. Никто не может вас наказать. Если возникнут проблемы, то мы должны рассказать новому директору, но сами не должны ничего предпринимать. Вы можете сжечь коттеджи и мы не можем прикоснуться к вам. Но, пожалуйста, не делайте этого.

- Я и не собирался. У меня есть кредит в магазине. Я могу брать, всё, что захочу и не платить за это. Если вам что-то нужно, то я смогу взять это для вас, но мой дед не хочет, чтобы я часто им пользовался. Он зол на то, что все взяли деньги и Вашбурн не попал в тюрьму. Я тоже.

Джорджи отвернулся.

- Извини меня, Джорджи, я...

- Не волнуйся, - сказал он, - я тоже полагаю, что он должен был сесть в тюрьму, но мой отец рассказал мне, что могло получиться, если бы дело дошло до суда. У него реально умные юристы и они говорили бы, что это мы занимались сексом, а он просто пытался нас остановить. И судья мог бы испугаться связей его папаши.

Мы перешли на разговор по этому поводу и порассуждали о несправедливости всего этого, пока не закончился зефир. Затем мы услышали шорох в листьях рядом с нами.
Джорджи прошептал:
- Змея., - и отправился туда с двумя палочками от зефира.

После пары часов преследования змеи и загнав бурундуков обратно на дерево, мы отправились в обратный путь. Скауты всё ещё были там. Красавчик одел рубашку, что облегчило мой проход рядом с ним.

Герберт Моррисон обозвал нас свиньями. Сразу после этого мы пошли в душ.
Переодевшись в пижамы, мы залезли на верхнюю полку Джорджи и я расспросил про его отца..

- Он настоящий ловелас, ты знаешь, среди всех этих женщин.

- Он никогда тебя не бил?

- Пару раз, может быть три раза, но давно, пару лет назад.

- За что?

Ну, однажды, я позвонил своей матери, пожаловался на что-то. Да, и я избил одного дерьмового парня, который попытался взять мой бумажник в своём доме. Избил до крови. Парень сказал, что я начал первым и заплакал как ребёнок, и мой отец поверил ему. И ещё раз, я не помню за что.

- Он бил тебя рукой или ремнём?

- Нет, рукой, несколько раз. Не заставлял снимать штаны, как твой папа.Чёрт, ничего подобного в отличие от твоего отца.

- Как ты думаешь, может потому что я такой, какой я есть, он и бьёт меня?

- Может быть. Он бил тебя раньше, до того, как ты этим занялся?

Я подумал.
- Нет, не помню. Нет. Не из-за этого. На самом деле, он был не таким плохим, когда я был маленьким. Всё началось с Фредди, я так думаю. Он действительно ненавидит Фредди.

Я лежал и размышлял. Джорджи задремал.
Я вспомнил о том хорошем времени, когда Картер трахнул меня, когда мне было шесть. Но мне вспоминались только те моменты, когда из моей задницы что-то торчало. Первое, что я смог вспомнить, так это тонкая свечка, которую я где-то нашёл и прятал под грудой своих игрушек. От неё ужастно пахло. Меня постоянно беспокоило, что мать учует запах и будет искать откуда он, и станет выяснять, что я с ней делал. Я пытался отмыть её мочалкой. Я испльзовал её раз сто, втыкая в свой зад до тех пор, пока она не сломалась. Мне было около пяти, когда я начал этим заниматься. Что такое со мной случилось в три или четыре, что мне стали нравится мальчики, а не девочки? Я заснул с этим вопросом в моей голове, но позже проснулся, почувствовав холод. Необходимо было разбудить Джорджи, чтобы мы вдвоём смогли бы залезть под одеяло.