САМ ПО СЕБЕ

Новость о том, что Фрэнк разбился, была ужасной. Мне некуда было идти, я не мог вернуться в район Мартина, потому что меня искали. Полиция может прийти домой к Фрэнку. Всё что у меня было, находилось там, включая и деньги. Если они найдут их, то вероятно решат. что они краденые и заберут их. У меня оставалось чуть больше пяти долларов в кармане.
Джени понял, что у меня в мыслях.
- Я поспрашиваю в округе, где бы ты смог остановиться на пару дней.

- Мне нужно забрать свои вещи из дома.

- Окей, пошли.

Сэмми не захотел идти домой к Фрэнку и пошёл к себе домой.
Когда мы вошли в переулок, там сидела пара женщин на крыльце и трое маленьких детишек играли в куклы. Снаружи дом выглядел спокойно. Но кто-то там побывал. Меня охватил страх. Содержимое моего рюкзака было выпотрошено на кровать. Я поискал, но денег не было, совсем не было. Всё, что у меня осталось, так это пять баксов у меня кармане.
Джени заметил на моём лице панику.
- Что пропало?

- Мои деньги.

- Ты оставлял деньги здесь? Ты псих. Ладно, нам нужно сваливать отсюда.

В тумане я собирал свои вещи и засовывал их в рюкзак. Я посмотрел под кроватью, чтобы забрать кожанные туфли, но они тоже пропали. Я чувствовал, что плачу. Мне захотелось есть. В холодильнике было тоже пусто. Они забрали даже морковь и оставшиеся два яйца.
Джени сказал:
- У того, кто приходил сюда, был ключ.

- Что?

- У того, кто приходил сюда, был ключ. Ничего не сломано. Посмотри на дверь и окна.

Он был прав. Я сходил к передней части дома, потом обошёл его сзади. Все окна были целы.
Удручённый, я сел на кровать. Джени сел рядом и положил руку на плечо.

- Ты никому не должен доверять здесь, особенно такому ублюдку, как Фрэнк. Я не знаю, что ребята говорили о том, что ты остановился у него, но ты был у него не в фаворе. Мать Фрэнка выкинула его из своего дома из-за того, что он тырил у своей матери. Я краду, когда есть возможность, но я не краду у своих друзей и тем более у своей матери.

Я крал у своего отца и матери многие годы. Я задумался, а что если он прав.

- Ты думаешь, что сюда сегодня придут копы?

Он подумал об этом.
- Возможно, что нет. Сегодня же воскресенье. Не-а, они не придут до завтра, если вообще придут. Они могут и не прийти. Если только автомобиль был краденный, а то нет. Ты можешь остаться здесь сегодня вечером. Я поспрашиваю и посмотрю, где ты сможешь остановиться завтра. Может быть у педика?

- Они позволяют детям оставаться у них дома?

- Я никогда не делал этого, но может быть, если ты скажешь, что у тебя нет места, где остановиться.

- Мы пойдём сегодня суетиться?

- Чёрт, ты можешь суетиться всю ночь. Они там каждый вечер, иногда даже после обеда.

- А сейчас?

- Не так много. Пятеро или шестеро. Может быть ты заставишь одного из них купить себе еды.

Мы услышали, как открылась дверь. Я схватил Джени и потащил в ванную. Кто-то прошёл в заднюю часть дома, на кухню. Голосов не было. Елси это были бы копы, то их должно было быть, по крайней мере, двое. Шаги направились к лестнице. Открылась дверь. Это был Фрэнк.
Он улыбнулся.
- От кого прячетесь, парни?

- Где мои деньги? - спросил я сердито.

- Какие деньги?

Джени толкнул его.
- Ты спёр деньги Тома и его вещи.

- Эй, я просто занял их. Я взял, чтобы внести залог. Я отдам обратно, когда мне заплатят.

- И мои ботинки?

- Эй, я не брал обувь. Брат Винни приезжал за деньгами для залога. Ты должен поговорить с ним насчет этого.

- Он забрал всю еду. Что мы будем есть?

- Я не знаю, но тебе нужно найти другое место для жилья. Мой офицер по пробации [Должностное лицо, осуществляющее надзор за условно осуждёнными] должен быть здесь завтра утром и ты не можешь тут оставаться.

Он не собирался становиться моим заботливым старшим братом.

- Твою же мать... - проворчал Джени. - Ты стибрил его деньги и теперь ты выбрасываешь его отсюда?

- Эй, а что я должен был делать? Должен был сесть в тюрьму только потому, что у этого малыша есть проблемы? Ебать всё, но нет. Он может остаться вечером, но должен исчезнуть к семи, потому что этот человек придёт рано, до того, как я уйду на работу.

- Когда я получу свои деньги?

- В пятницу, когда мне заплатят.

- Подожди-ка, - сказал Дженни. - Ты только в пятницу получил жалованье. Где эти деньги?

- Мне нужно питаться, ясно?

- Ты получше следи за своей жопой, Фрэнк, с ней вскоре что-то может реально случиться. Давай, Томми. Пошли отсюда, от этого ёбанного ублюдка.

- Эй, разве это моя вина, что я вчера попал в аварию?

- Ебать тебя, Фрэнк. Больше не появляйся на моём пути, - он остановился. - Ты должен сто баксов Томми за уборку твоего дерьмового дома, это плюс сто к тому, что ты ему должен, и тебе лучше заплатить, чёртов пидор, ублюдок.

Как только мы вышли на улицу, Дженни спокойно спросил:
- Думаешь, я напугал эту жопу?

Я подумал, что он по-настоящему разозлился.
- Я надеюсь на это. Мне нужны деньги. Мы должны найти место. где я мог бы спать ночью.

Мы поспешили. Никого в течение часа не было. Затем толстяк в "бьюике" проехал мимо дважды. Джени махнул украдкой, но сказал мне, что тот любит детей постарше, кто может кончить спермой. Этот человек не вернулся.
Затем, на пикапе, приехал другой, которого Джени тоже знал. Он хотел отвёзти нас в дешёвый мотель на юге города и там пососать у нас. Мы попробовали выторговать ещё пятьдесят центов, чтобы он сунул мне между ног. Он никого не мог привести к себе домой и не сказал почему.
Джени повернулся к нему спиной, когда подъехала следующая машина. Он оттащил меня в сторону.
- Он настоящий мудак. Я не хочу никуда ехать с ним.

Я спросил почему.

- Этот лживый ублюдок рассказал некоторым ребятам, что трахал меня.

Прошло ещё двадцать минут и, перед тем как начало темнеть, мы заметили, что нами заинтересовался молодой мужик на старом чёрном "форде". Он остановился в квартале от нас. Джени сказал, что видел его в округе и раньше, но никогда не ходил с ним и не знал, что тому нравится. Мы пошли разговаривать.

- Привет, мы виделись с вами раньше? - спросил он.

- Нет, мы просто подумали, что ты потерял что-то.

- Нет, просто езжу по округе. Чем занимаетесь, ребята?

- Ничем. Ладно, ещё увидимся.

Дженни толкнул меня в спину от машины и мы пошли по улице назад.
- Он не пидор. Может быть коп или из соцслужбы. Давай, вроде как просто гуляем.

Он провёл меня на бульвар и по маленькой улочке вниз к забегаловке. Автомобиль за нами не поехал.
- У копов есть твоё фото? - спросил Джени.

- Да.

Тогда они не ищут тебя здесь и он из соцслужбы, или из отдела по делам малолеток, скорее всего из соцслужбы.

Это было как холодный душ. Быть просто пойманным - это одно. Быть пойманным за гомосексуальный секс - совсем другое. Я не знал, чего мне хотелось меньше.
- Ты можешь позвонить тому парню, Биллу? - спросил я.

- Не, никто, как я знаю, не в курсе его телефона, но обычно он появлятся раз в неделю. Мы просто не знаем когда. Пойдём на проспект. Может, этого парня уже там нет.

Мне нужно было посрать. Мы вернулись к деревьям. Я подтерся старыми бумажными рекламами, которые мы нашли.
Мужик, которого Джени знал, проехал мимо нас и остановился, поджидая, когда мы подойдём.

- Это Майк. Он может тебе позволить остановиться у него на пару дней. Он не работает. Получил инвалидность. Но ты должен будешь делать ему минет. Он сделает всё, что ты захочешь, за очень хороший отсос. Дело за тобой.

Он был среднего возраста, выглядел прилично и чисто. Я понял, что мне придётся сосать у него за несколько ночей приюта.

- Эй, Майк, - поприветствовал его Джени, когда мы добрались до его машины, старенького "доджа".

- А как зовут друга? - спросил человек с улыбкой.

- Это Том. Мы можем с тобой проехаться?

- Конечно. Залазьте.

Он протянул мне руку, когда я влез. Мы уселись на переднее сиденье, я посерёдке.
Джени поднял брови и слегка кивнул головой, ожидая моего решения насчёт минета этому мужику. Я согласно кивнул.
Майк задавал обычные вопросы, пока мы ехали. Я также стандартно отвечал. После двадцати минут езды, мы высадились и поднялись с ним на второй этаж в доме на окраине города. Он шёл прихрамывая, словно его правая нога была короче левой. Его жилище было небольшим, но чистым и ухоженным, с хорошей кухней, совмещённой со столовой и жилой комнатой. Мы направились прямиком в спальню. Джени спустил штаны и лёг на кровать. Я последовал его примеру. Майк сел между нами и стал играть с нашими мягкими пенисами.
Джени сел и тихо сказал:
- За хорошую цену Томми сделает минет.

- Сколько?

- Два доллара.

- Ух ты, это слишком много. Он должен быть очень хорош.

- Может быть, если ты позволишь ему спать тут, он сделает это по-дешевле.

- Чёрт, парни, я никого не могу оставить на эти дни. Проблема с арендодателем. Так как, два доллара, да? Ты делаешь это хорошо?

- Он делал мне. Почти взорвал мой член нафиг.

Я улыбнулся.

- Хорошо, но два только, если ты по-настоящему хорош. Ты должен проглотить всё, что я выстрелю, Окей?

Я кивнул, но беспокоился, какова на вкус его сперма. У спермы Фрэнка был неприятный запах.
Он снял штаны и попросил меня снять рубашку. Его обрезанный член стоял, когда он спустил своё нижнее бельё. Он был размером примерно с Фрэнка, но его тело сплошь поросло волосами. В поле зрения не было ни кусочка голой кожи.
Я опустился на пол между его коленями. У него были небольшие яйца. Может быть, не будет столько спермы, как у Фрэнка. Я взял в рот его головку. Она ощущалась по другому, нежели чем у Джона и Горация, двух самых больших мальчиков в лагере, но не толще, а более пористой.
Майк откинулся на спину.
Я сосал его головку в течении нескольких минут, после чего спустился по стволу, насколько смог - на две трети. Он глубоко вздохнул. Джени улыбнулся мне. Я поднялся вверх и снова опустился по стволу вниз, почти до волос. Я стал перемещаться своими губами вверх-вниз и в круговую по стволу члена, постепенно вернулся к головке и принялся опять её сосать.
Майк приподнялся на локтях и посмотрел на меня. Я опустился вниз и языком пробежал вдоль ствола, одновременно посасывая и касаясь его внешней стороной своих щёк. Я понял, что он получил достаточно ласки и стал перемещаться своим ртом вверх-вниз, посасывая его головку.
Он вытянул свои руки и хватался то за мои плечи, то за мою спину. Он продержался ещё пару минут. Его член увеличился больше, чем я ожидал.
Его головка не поместилась между моими зубами. Очень трудно было не прикусить его кожу. Он упал на спину и кончил. Вкус был ужастный, а она всё не кончалась. Я глотал быстро, как только мог. Я сосредоточился на двух долларах, которые должен был получить, как делал это в лагере, но с гораздо более приятными результатами дегустации там.
Как только его член обмяк, я встал и спросил, где ванная. Там я долго полоскал рот, но это мало помогало и я выдавил немного его Колгейта и пополоскал рот вместе с пастой, глядя на себя в зеркало. Там был я, мускулистая шлюха. Я был вне дома около двух недель, стал бродягой и чуть не пропал. Но я всё ещё существовал.
Я был голоден. Майк покормил нас бутербродами и молоком.
Спросив разрешения позвонить, я набрал номер Френсиса.
Рассказав ему о случившемся и выслушав целый поток извинений, я спросил, знает ли он кого-нибудь ещё.

- Там есть маленький ребёнок, которого я встречал несколько раз и который живёт рядом с Фрэнком. Может быть, он знает кого-то. Его зовут Сэмми и...

- Я знаю его. Не думаю, что он знает. Он был с нами и ничего не сказал. Ты знаешь парня по имени Джени?

- Я встречался с некоторыми, но не помню имён. Что ты будешь делать?

- Не знаю. Передай Мартину для Фредди, что я собираюсь позвонить своему деду в среду днём, чтобы он там был.

Майк отвёз нас назад, на проспект, где мы сняли ещё одного, но усевшись сзади, получили только БиДжи, как называл минет Джени. Парень был слишком вонюч, чтобы сосать у него и, в любом случае, не мог помочь с жильём. Я заработал три семьдесят пять и немного еды, но не нашёл места для ночлега. Было почти девять, когда мы вернулись на бульвар неподалеку от Фрэнка.
Джени сказал:
- Похоже, тебе придётся переночевать в парке, но завтра мы точно что-то найдём.

- В парке, на улице? Я не смогу. Нужно что-то найти. Я могу поспать на полу.

- Но, Томми, никто в округе не позволит тебе остановиться у него. Мой отец просто выбросит тебя.

- Как насчёт Дампи и остальных?

- Вряд ли, тебе будет хорошо в парке. Я спал там прежде. Не слишком холодно и в траве довольно удобно. Просто нужно найти картон и разложить вокруг себя.

- А ты со мной не пойдёшь?

- Не. Я не был дома с пятницы. Мне нужно вернуться. И кроме того, мне завтра в школу.

- Я думаю, что ты не собираешься завтра приходить.

- Не, я лучше пойду, но мы обязательно найдем место для тебя завтра, не волнуйся. Только держись подальше от того места, где были утром. Там собираются плохие ребята. Лучше остановись под деревьями, - он похлопал меня по плечу. - Мне нужно идти. Просто приходи суетиться к скверу в три тридцать. И я поспрашиваю насчёт места и в школе.

Во мне росла паника. Джени снова похлопал меня по плечу и ушёл. Я остался один, совсем один.

Я посмотрел по сторонам бульвара в надежде обнаружить человека, ищущего приятного отзывчивого мальчика. Мальчик, то есть я - был в наличии. Я ходил взад-вперёд, как мне показалось, в течении нескольких часов. Никто не приходил. Я рассматривал возможность возвращения к Бобби, но в этот час не было ни автобусов, ни такси, даже, если бы я мог себе позволить себе это. Я пошёл по аллее туда, где жил Фрэнк и остановился перед дверью его дома. У меня всё ещё был ключ. Я по-тихоньку открыл дверь и пошёл к дивану.
Фрэнк разбудил меня утром, когда залез в мои штаны в поисках ключа. Я схватил его за руку, не сообразив, что происходит.

- Дай мне этот чёртов ключ. Я не собираюсь из-за тебя в тюрьму.

Я посмотрел на его сердитое лицо.
- Верни мне мои деньги и я отдам тебе ключ.

- Эй, малыш, я могу забрать его.

Мне хотелось подраться с ним, но я не мог позволить себе быть в порванной одежде, что могло случиться. Я бросил ключ на пол.
- Если я не получу свои деньги в пятницу, я приду к тебе в субботу.

Я схватил рюкзак и вышел, широко распахнув дверь ногой.
Мой желудок дал о себе знать. Я нашёл закусочную в нескольких кварталах в сторону, на торговой улице и позавтракал за восемьдесят центов. Опасаясь, что копы по моему фото смогут меня опознать, я вернулся парк и уселся на склоне холма под деревьями, наблюдая как белки гоняются друг за дружкой с дерева на дерево.
Затем я вернулся на проспект у парка и за 8 центов купил яблоко и банан, продающиеся для кормёжки лошадей, затем в пекарне купил две булочки по 5 центов за штуку. Когда я выходил из пекарни, мимо проезжала полицейская машина. Я быстро нырнул внутрь и притворился, будто рассматриваю их пироги.
В два сорок пять я был в маленьком трехугольном сквере у бульвара и сел за одиноким деревом. Подъехал человек и кивнул мне. Я подошёл к двери его машины.

- Хочешь прокатиться?

- Куда?

- Моё место, в пятнадцати минутах отсюда.

- Мне нужно вернуться к половине третьего.

Он посмотрел на часы.
- Мы успеем сделать это.

- Сколько?

- Зависит.

- От чего? - я оглядел его машину, чтобы убедиться, что он не тот, кем он мог быть.

- От того, что ты делаешь.

- Что ты хочешь делать?

Он усмехнулся.
- Не волнуйся, я не коп. Минет нормально?

- Доллар.

- Пятьдесят.

- Окей, семьдесят пять.

- Залазь.

Он быстро ехал вдоль ряда домов в другую сторону от центра. Мы проделали обычную процедуру вопросов-ответов. Он сказал, что его зовут Билл. Он казался достаточно хорошим парнем. Его небольшой двухэтажный кирпичный дом в ряду других изнутри выглядел очень обжито, с большим количеством фотографий и безделушек. Мы быстро прошли в его спальню Я спустил штаны и сел на его постель. Он задрал мою рубашку.

- У тебя хорошее тело.

Он толкнул меня на кровать и лёг на бок, головой к моим ногам. Он подтянул к своему лицу мой пах и всосал. После того, как мой член и мои яйца оказались у него во рту, его руки заскользнули по моему заду и сжали мои ягодицы, словно это был рулон туалетной бумаги. Он стал подталкивать и отталкивать их, чтобы создать движение у себя во рту. Я понял и стал трахать его лицо. Он перекатился на спину. Я же, в конце концов, оказался на нём сверху с его промежностью у моего рта. Под его ширинкой образовалась припухлость. Я отклонил голову в сторону и продолжал толчки, надеясь закончить по-быстрее, чтобы успеть на встречу с Джени.
Когда я кончил, он перестал сосать и сместив мой конец под язык, игрался с моими яичками.

- Билл, мне лучше возвратиться. Я обещал своему другу, что буду там в половине третьего.

- Ты должен мне дать кончить, правда же?

- Как? - мне не понравился оттенок в его голосе.

- Я думал, что ты сказал, что типа сделаешь минет мне.

- Это два доллара.

- Я не сказал трах, я сказал минет.

- Я понял. Это два доллара и мы должны будем сделать это быстро или у меня не будет времени. Я должен вернуться или мне негде будет спать этой ночью, - это вылетело из моего рта. Я почувствовал себя идиотом, но понадеялся, что он не станет об этом долго думать. Конечно же, он стал.

- Ты сбежал?

- Послушайте, сэр, я должен вернуться. Пожалуйста, отвезите меня назад.

Он вздохнул.
- Ладно, два доллара.

Я тоже вздохнул.
- Только быстро.

Его член был больше, чем у Майка. Я взобрался на него и немедленно приступил к делу. Он игрался со мной, пока я быстро трудился над его стояком. Он стал вылизывать низ моей промежности. Я вспомнил, что какал накануне днём и моя дырка была не очень чистой. Он, наверное, заметил это и вернулся к моим яйцам.
Ему потребовалось не меньше пяти минут, чтобы кончить. Это было также плохо, как и с Майком, но я успел всё быстро проглотить. По его наручным часам, мы вернулись в три сорок. Джени ждал меня. Он и Билл знали друг друга.
Я рассказал Джени, где переночевал.
Он засмеялся и сказал:
- Я смотрю, ты самостоятельно приготовил яйца.

У него не было хороших новостей насчёт ночлега. Я спросил его насчёт Билла, но Джени объяснил, что там жила его мать и она работала днём. Билл же не работал вовсе.
Джени сказал мне, чтобы я поторчал в парке. Он собирался поговорить с парнем, которого он знал и который жил в нескольких кварталах отсюда.
- Если сможешь что-то заработать, то делай. Я подожду.

Не успел Джени отойти, как рядом проехала полицейская машина. Я стал копаться в своём рюкзаке, но, похоже, они не обратили на меня внимания. Я встал подальше от тротуара и выглядывал больше не покупателей, а копов.
Две машины проехали мимо, но не остановились. Джени вернулся через час. Парня с ним не было. Мы присели у стены в широком конце сквера. Пара мальчишек нашего возраста присоединилась к нам. Они знали Джени. Их клиент приехал в пять. Он подошёл, посмотрел на меня и уехал с этой парочкой.
Сэмми возвращался домой после того как что-то куда-то доставил.
- Ты всё ещё у Фрэнка? - спросил он.

Я рассказал ему, что случилось и спросил, знает ли он место, где я мог бы переночевать, при необходимости даже на полу.

- Обещай ничего не трогать и я пущу тебя в магазин около восьми или девяти. Я буду делать там домашнее задание, просто постучи в окно.

Мне захотелось его обнять.
- А там нет места, чтобы я смог помыться или принять душ и постирать свою одежду?

- Угу. Это всего лишь магазин моды. Там нет ванной или воды.

Я сказал ему, что буду там до девяти и вернулся на охоту в надежде найти человека, который бы мог обменять хороший минет на душ и возможность попользоваться его стиральной машиной. Это оказалось очень сложным.
Следующий мужик приехал на универсале, забитом обоями. Джени объяснил мои потребности. Человек сказал, что сможет помочь, даже покормить меня, но хотел "треснуть в мою трещинку", как он сказал с улыбкой. Мне потребовалось время, чтобы сообразить, о чём он. Человек сказал, что его зовут Джон. Я предположил, что ему от сорока до сорока пяти, но он был полностью лысым и я накинул ещё пять лет. Он был не очень высок, примерно пять футов и восемь или девять дюймов. [170-175см].
- Я не такой большой здесь, - сказал он, указывая на свою промежность, когда мы тронулись, - и я знаю, как поместить его туда, чтобы не было больно.

Взгляд на Джени за советом принёс только его краткое пожатие плечом.

- Я так не думаю, - сказал я.

Там должна была быть вода, чтобя я мог помыться и постирать одежду.
Этот Джон имел дом в ряду других на противоположной стороне города, которая была очень похожа на район, в котором жил мой приятель по YMCA Луис, и где мальчики тоже занимались суетой [от hustle - суета, hustler - предприимчивый человек, в конкретном случае - занятие проституцией]. Мы ехали вдоль трамвайной линии и проехали поворот, где рельсы уходили в сторону моего дома.
Он въехал на улицу, идущую среди ряда домов и заехал во двор одного из них. Он попросил нас помочь выгрузить всю его поклажу и отнести в подвал, где я заметил стиральную машину с отжимом. Наверху было скудно обставлено, кроме кухни, в котороя была полна различных электроприборов, даже больше чем у меня дома. Спальня на втором этаже была явно для секса. Там на потолке и на стенах висели зеркала, стоял комод, полный порнографических журналов, банка вазелина и рулон бумажных полотенец рядом с большой кроватью. Джени был здесь однажды. Он сразу принялся листать один из порножурналов. В отчаянии без ванны и чистой одежды, я попросил мужчину показать член. Он был не больше, чем у Фрэнка. Джон открыл свой способ.

- Во-первых, мы используем много вазелина и будем делать это медленно. Мне сначала придётся надавить достаточно сильно, чтобы войти туда и чтобы большая часть меня оказалась внутри. А трахать я буду медленно, чтобы не было больно. Затем ты сможешь постирать свою одежду и принять душ и мы поедим.

- Я могу остаться на ночь?

- А тебя сильно ищут копы?

- Не очень.

- Хорошо, но только сегодня. Джени, ты тоже?

Джени ответил:
- Нет, мне нужно в школу утром. Вот почему сделай мне это первому и я пойду домой.

У меня сложилось впечатление, что Джени не хочет оставаться из-за того, что мало получит. Хорошо, если Джени уйдёт, то я останусь во власти этого человека. Остановится ли он, если станет слишком больно?

- Джени, почему бы тебе не остаться немного, до тех пор, пока мы не закончим? Будет ещё не очень поздно.

- Послушай, Томми, - сказал мужик, - я обещаю, что если будет очень больно, то я остановлюсь, но я знаю, как это делать, чтобы не было боли, так что не волнуйся.

Я волновался.

Он отсосал у Джени и повёз того домой. Я удостоверился, что Джени помнит о том, что нужно передать Сэмми, что я смогу прийти только на следующей день. Загрузив одежду в стиральную машину, я долго стоял под горячим душем, самым лучшим с того момента, как я покинул свой дом, затем уселся голышом и стал разглядывать неинтересные порножурналы. Голые женщины с мехом на влагалище и большими свисающими грудями не возбуждали меня. Я одел одну из рубашек хозяина дома, чтобы прикрыть свои гениталии, пока я буду развешивать выстиранную и отжатую одежду на пару верёвок на заднем крыльце.
Я беспокоился о том, что должно произойти, когда мужчина вернётся.
Хотя, в этом была и положительная сторона. Если я смогу научиться принимать в себя большие члены, то смогу заработать больше денег и устроить себе более комфортную, если и не такую стабильную жизнь. Во всяком случае, мой отец научил меня переносить боль.
К тому времени, как Джон вернулся и разделся, настроение у меня немного улучшилось.
Он сказал, чтобы я лёг на живот, смазал вазелином свой член и втиснул палец между моих ягодиц. Затем лёг на меня и приставил головку члена к моему отверстию. Свой конец он засунул достаточно глубоко, чтобы можно было убрать руку. Тяжело дыша, вытер салфеткой пальцы.
- Это позволит сделать это, если там всё маленькое, - пояснил он.

Это сработало, потому что он шаг за шагом скользнул верхушкой головки в мою трещину. Затем надавил слегка, уже будучи частично внутри. Возникло чувство неудобства, но боли не было. Даже неприятные ощущения исчезли через несколько секунд. Он подождал, затем толкнулся ещё раз. Было тоже самое. В другой момент стало больно, но не сильно. Он ждал, одновременно потихоньку надавливая. Была небольшая вспышка боли, в момент, когда головка члена целиком проскочила внутрь, а затем чувствовался только лёгкий дискомфорт. Он продолжал движение внутрь. Прибытие к моей простате стало приятной серединой эпизода проникновения. Его член увеличился, из-за чего расширилось моё отверстие и место там, где была его головка. Из-за этого мой анус заболел, но в другом месте просто ощущалось наполненность. Его волосы коснулись, затем прижались к моим ягодицам.

- Смотри, что я тебе говорил. Я полностью вошёл. Теперь мы немного подождём и твой зад растянется ещё чуть-чуть.

Мы подождали. Боль в анусе пошла на убыль. Джон медленно вытянул на половину, затем втолкнул назад.

- Там окей?

- Пока да.

Он начал медленно ритмично трахать, выскальзывая до головки и затем вталкивая полностью назад. Это было не очень приятно, но терпимо. Однако, когда он будет приближаться к оргазму, он должен будет вырасти в размере.
Я вспомнил про зеркало на стене и посмотрел. Там были мы. Он вытягивал больше, чем я себе представлял. Его задница задралась высоко и его блестящий ствол выскользнул, задница опустилась и его ствол скрылся во мне. Я попытался представить себе, до куда достаёт его головка. Это должно быть около моего мочевого пузыря или рядом с ним. Это было впечатляющее зрелище. Оно вернуло меня к себе. Мой член встал, пока я смотрел, как он накачивает в меня. Я забыл про лёгкую боль. Я заметил, что он тоже смотрел туда. Он улыбнулся мне. Затем немного ускорился.
- Это самая сложная часть, - пояснил он, - но это не будет слишком долго.

Начало болеть. Его член раздулся, расширяя мой анус шире, чем он был разработан до этого. Он продолжал наблюдать за собой, но время от времени закрывал глаза. Он стал фыркать при каждом толчке. Мой анус словно жалили с каждым входом. Джон крепко схватил меня за плечи. Его глаза закрылись. Он задвигался быстрее, после чего издал звук, словно его ударили кулаком в живот. Он начал кончать. Каждый его импульс был болезненным. Я начал считать их после третьего. Они стали менее заметными после двенадцатого, тринадцатого, четырнадцатого, а затем рассеялись вместе с дискомфортом. Он прерывисто дышал над моим ухом.

- Это было действительно хорошо, Томми, очень хорошо.

Он полежал на мне, пока его член не обмяк и вяло вывалися из меня, словно паста из тюбика. Джон слез с меня и лёг на спину. Мне хотелось минета, но я опасался показать ему свой стояк из-за страха, что в следующий раз он может быть грубым. Да, я ожидал следующего раза. Я был чистый, моя одежда сушилась. У меня будет постель раз или два раза в неделю.
На ужин у нас были спагетти и тефтели. Соус был не сравним с тем, который готовил Бобби, но это была лучшая моя еда за неделю.
Я подождал полчаса и проделал свои упражнения. Джон думал, что я просто вожусь, до тех пор, пока я не дошёл до шестидесяти восьми отжиманий, на тридцать два меньше, чем мой предел в сто. Мне нужно было вернуться в форму, но для этого требовалось больше пищи, чем я съел. Спустя полтора часа после тренировки я вышел на пробежку. Джон заверил меня, что в округе безопасно. Я пристально выглядывал что-то знакомое, что могло бы указать на дом Луиса, но удача не сопутствовала мне.
Мы легли спать в половине одиннадцатого, а встали в половине седьмого. Он принял души и стал собирать завтрак. Джону нужно было на работу к восьми. Я снял свою одежду с бельевых верёвок. Она высохла не до конца, но нужно было одеваться.
Джон высадил меня у остановки автобуса, идущего через весь город, с пятьюдесятью центами и задницей, всё ещё наполненной его спермой.
Я сходил в парк, после чего пообедал тем же самым дерьмом в закусочной, что и днём ранеше. В три я был через дорогу от дома Сэмми. Он прошёл мимо меня с портфелем в руке и с волосами, блестящими на солнце. Он витал где-то в облаках, потому что был ошарашен, когда я назвал его по имени.

- Ты о чём мечтаешь? - Спросил я.

- Ты, - он улыбнулся. - Ты останешься у меня сегодня на ночь?

- Угу. Мне нужно заработать немного денег и поесть, но я буду там до девяти, обещаю.

Он улыбнулся своей прекрасной улыбкой.

Мой первый клиент покормил меня ужином, после того как мы сделали минет друг другу и заплатил доллар пятьдесят плюс еда, как мы и договаривались.
Следующий Джон, как он назвался, был классным парнем, который, казалось, знал всех и вся в округе. Он повёз меня через весь город в район Луиса, где я спал предыдущей ночью и показал различные места, популярные среди мальчиков, желающих снять мужчину. Казалось, что на той стороне города активности было больше. Джон отвёз меня в мотель и я показал ему мою признательность.

В восемь тридцать пять по часам позади магазина моды, я постучался в его витрину. Сэмми записывал что-то у прилавка. Он указал за себя. Там была боковая дверь. Он открыл её и впустил меня.

Он соорудил постель за прилавком из пальто и одеял. Я обнял его, вспомнив, как он был скован перед Джени, затем помог ему с математикой. Он предложил принять вместе ванну. Его тётка ложилась спать ежедневно в девять вечера. Чувствуя желание принять ванну и нуждаясь в ней, я с радостью принял предложение. Мы молча разделись, пока ванна наполнялась водой. У него была эрекция. У меня отозвалось. Он смутился из-за этого. Он выглядел ещё более хрупким и ещё более красивым. Он излучал желание быть защищённым. Мы залезли в ванну почти как когда-то Мартин и я, с противоположенных краёв, перемешав наши ноги, одна его была у моей промежности, моя - у его паха. Я помассировал ему, он помассировал мне. Мы помыли друг дружку, сев на узкий край ванны. Намыливая его спину, я просунул руки верёд и прижал к себе его скользкое от мыла тело. Он завёл руки назад и притянул за талию меня к себе. Он встал на ноги и оттопырил свой зад. Я опустился на колени, подвинулся ближе, направил свой намыленный пенис в его анус и толкнулся вверх, скользнув прямо в него. Незамедлительно стало жарко. Он подвигал своим тылом взад-вперёд и из стороны в сторону. Явно, это было не впервые.
Я медленно поддавал. Из-за разной высоты это было довольно неудобно. Я опустил руки на его стоявший кончик и промежность. Он толкнулся вниз, на мои бёдра. Я совершал толчки вверх, каждый раз шлёпая по его заду. Я ощутил его оргазм пальцами между его ног и на его члене, и по сокращениям его ануса. Я кончил несколько секунд спустя. Я чуть не упал, когда пик моей кульминации пронзил мозг, временно отключив другие его отделы.
Когда я вытащил, он повернулся и одарил улыбкой, способной расплавить нержавеющую сталь. Мы закончили мыться, ополаскиваться и сушиться. Он соорудил импровизированную кровать достаточно широкой для нас двоих.

- Хочешь, я буду спать здесь с тобой? Мой будильник разбудит нас в половине седьмого. Моя тётя встаёт в это время, но у тебя будет почти полчаса, прежде чем она спуститься вниз.

Никто из нас не вспоминал о том, что произошло в ванне. Он лежал, повернувшись ко мне, в нижнем белье, крепко упираясь в меня. Я обнял его. Он обнял меня. Почему-то я чувствовал скованность, не решаясь задать ему вопрос о его тайне, а просто лежал и этот вопрос крутился у меня на языке.
Но мои губы оставались закрытыми, словно банковский сейф. Однако, это было приятно. Тяжесть его тела почти не ощущалась на моих руках.
Я никогда не спал с кем-то меньшим, чем я, кроме, конечно, Дикки и Джорджи, который были примерно такого же роста как Сэмми, но плотнее его и намного тяжелее. С Дикки я спал только в позе 69. Я никогда ещё не чувствовал себя как старший брат по отношению к какому-то мальчику, как ощущал это по отношению к Сэмми. Я несколько раз поцеловал в его светлые волосы, прежде чем погрузился в сон. Проснулся я в той же позе за двенадцать минут до его будильника. Он уже не спал.

- Доброе утро, - сказал он, когда почувствовал моё шевеление.

- Доброе утро.

Он откатился из моих рук и улыбнулся своей чудесной улыбкой. Я должен был поцеловать его мягкие губы. Он коротко поцеловал в ответ, затем подождал, глядя на меня своими прекрасными голубыми глазами. Его губы притягивали словно магнит. Его глаза закрылись и я потерял их из виду. Мы не целовались по-французски, только прижимая губы и посасывая, соприкоснувшись телами. Едва я успел потянуться к его стоящему кончику, как раздался перезвон будильника, разрушая чудо. Он протянул назад руку и нажал на кнопку.

- Я должен подняться наверх, чтобы моя тётя подумала, что я спал там. Ты вернёшься сегодня вечером?

- Обязательно.

Он дважды клюнул в мои губы и встал. Мы собрали пальто и одеяла. Он потащил их наверх. Я оделся и вышел вместе со своим рюкзаком. Странное, но очень приятное чувство подстёгивало моё настроение, будто бы произошло что-то особенное, что я должен защитить, чтобы сохранить.

Моей целью в то утро был большой парк в восточной части города, где накануне я познакомился с точками съёма. Я сел в автобус, который, как я думал, должен был идти через город, но он повернул на юг, как только въехал в центр. Я вышел и прошёл несколько кварталов, спрашивая, как мне добраться до трамвая в моей части города, откуда знал, как добраться до пункта назначения. Это было в восьми кварталах от меня.
Из окна трамвая, через десять минут езды, в нескольких кварталах от парка я заметил ресторан с большим количеством людей внутри и отправился туда на завтрак.
Парк был меньше, чем я думал, всего пять кварталов в длину и три в ширину. Частично скрывшись за деревом, я уселся с видом на проспект, где ходил трамвай. Плотное движение шло в обоих направлениях. Сидеть было скучно и я прошёлся от одного края парка до другого, достаточно близко от дороги, чтобы меня было видно из окон проезжающих машин, но не так близко, чтобы успеть слинять в парк, если бы заметил полицейскую машину. Около полудня я заметил детей, но, как казалось, они все куда-то шли.
Я вернулся в тот же ресторан на обед. Официанка посмотрела на меня подозрительно.

- Ты не должен быть в школе?

- Я был.

- Но школа ещё не закончилась, дорогуша.

- Для меня да.

Она взяла у меня заказ, но не улыбнулась.

Было около двух, когда на меня взглянул мужчина. Он остановился на углу парка и ждал, глядя на меня в зеркало заднего вида. Опасаясь больше школьных надзирателей, чем кого-либо ещё, я оставался там, где стоял. Он уехал, но вернулся через несколько минут в обратном направлении и кивнул мне следовать за ним. На следующем углу он повернул и остановился. Я медленно подошёл к нему.

- Рано из школы? - спросил он.

- Угу.

- Хочешь прокатиться?

- Куда?

- Вниз, к депо.

- Для чего?

- Ты суетишься?

- Что это?

- Извини, я думал, что ты кто-то другой, - он стал сдавать назад.

Я стукнул по двери.
- Подожди, да, я суечусь. Я просто не знал, кто ты такой, ты же понимаешь. Сколько?

- Пятьдесят центов.

- Ммм, нах. Мне нужен бакс.

- Ты делаешь всё?

Он выглядел чисто.
- Ё, но это стоит дороже.

- Что ты делаешь?

- Сосу за два.

- То тоже?

- Что то?

- Ты знаешь, трах.

- Зависит, насколько у тебя большой и это будет три, если я смогу.

- Садись.

Мы приехали в симпатичный рядный дом за чертой города. У него не было зеркал, но был белый крем, который он назвал "достаточно скользким". Его член был примерно такого же размера, как у Джона.

- Ты ложись и я сяду на него, - сказал я.

Он нанёс крем на свой член и мою дырочку. Я присел над ним. На его лице появилось нетерпение, но я настоял, чтобы он дал мне время. Обрезанная головка была больше чем у Джона и стало больно, когда она проскакивал в глубину моей трещины. Он толкнулся вверх, на меня, в момент, когда я опускался вниз по его стволу. С вазелином было лучше.

Он захотел, чтобы я лёг.

- Сейчас уже немного больно. Лежа было бы хуже. Продолжай делать также.

Я упёрся кончиками пальцев в свои икры, удерживаясь в этой позе, пока он накачивал в меня. Дискомфорт с течением времени ослаб, но мой член не встал. Он демонстрировал, что ему приятно. Его глаза были закрыты. Его пальцы схватились за мои бёдра у коленей. Его рот приоткрылся и верхние зубы были поверх нижней губы. Его лицо исказилось, словно ему трудно было посрать. Правда, больно было моей заднице, а не его. Он стал трахать быстрее. Его член увеличился. Я закусил нижнюю губу. Он сильно толкнулся, чуть не сбросив меня, и кончил.
Каждый его импульс растягивал мой анус. Было чувство, что тот порвался.
Он опустил меня на себя и пока я сидел на его паху, его член, должно быть, торчал где-то возле моего мочевого пузыря или почек. Боль стихла, когда его конец обмяк. Мой вход всё ещё болел. Я не позволю никому трахать себя в течении нескольких дней.

- Хочешь, пососу? - спросил он после того, как мне было разрешено подняться.

- Нет, спасибо.
Мне не хотелось, чтобы оргазм сжимал мой натруженный анус.

Он позволил воспользоваться своим телефоном. Я позвонил своим бабушке с дедушкой.

- Ох, Малькольм, дорогой, мы беспокоимся о тебе. Где ты?

- Я окей. Вам не о чем беспокоиться.

- Ну, дорогой, мы не можем так. Ты должен вернуться домой. С тобой может случиться что-то страшное. Ты не выходишь из дома?

- Не волнуйся, бабушка. У меня всё прекрасно. Я всегда с кем-то.

- Но, дорогой, а как же школа? Ты же пропустил уже две недели.

- Бабушка, я не собираюсь в школу в Огайо. Я не уеду от своих друзей и от вас. Фредди там?

- Да. - я слышал, как она сказала Фредди, чтобы тот вразумил меня.

- Малькольм! Ты где?

- Я тут, не так далеко. Я скучаю по тебе.
Я почувствовал, как потекли слёзы.

- Я тоже скучаю по тебе. Ты в порядке? Ты не спишь на тротуаре или е...где?
Ему нужно было правильно говорить перед своим учителем - моей бабушкой.

- Пока нет. Я встречаю людей, которые мне помогают. Я вынужден переезжать, но ем я нормально. Как там?

- Копы спрашивают у всех, и ещё детектив, но уже не так, как на прошлой неделе. Эти люди детектива ищут тебя. Я думаю, что они следят за каждым из нас, так что тебе лучше не приходить в их дома.
Он остановился. Я слышал как с ним говорит бабушка.
- Тётя Клер ждет, подожди, Малькольм, вот дядя Джордж.

- Малькольм, сынок. Ты где?

Я понял, что говорю слишком долго.
- Дедушка, я должен повесить трубку, но я в порядке. Я люблю всех вас. Пока.

Я повесил трубку. Слёзы выступали ещё несколько минут. Мужчина оделся и посмотрел на меня, сидящего на кровати спиной к нему. Он подошёл и сел рядом. Невозможно было скрыть мокрые пятна на моих штанах.

- Ты сбежал, так?

Я кивнул.

- Если ты хочешь домой, я могу отвезти тебя.

Я покачал головой.

- Ну, если ты передумаешь, просто скажи мне, ладно? Ты голоден?

Он накормил меня остатками курицы и разогретым пюре и суккоташем [Cуккоташ, блюдо из молодой кукурузы и бобов (национальное блюдо североамериканских индейцев)].

Он подбросил меня в тоже место и я получил минет в пустом складе от человека, у которого был ключ к нему. Было около пяти, когда он высадил меня в квартале от парка. Два мальчика постарше, увидев меня выходящим из автомобиля с мужчиной, подошли ко мне, когда я забрасывал рюкзак на спину. Они улыбались, но я почувствовал угрозу. Один заговорил, пока другой обходил меня.

- Сделал себе немного деньжат?

- Нет, я автостопом. Он довёз меня.

- Чушь. Ты не здешний. Сколько ты получил? Давай глянем.

Я рванул на мальчика, стоящего между мной и парком. Он был готов, но недооценил моей силы. Он попытался сбить меня, когда я врезался своим плечом в его грудь, но я подпрыгнул и толкнул его назад. Он потерял равновесие и упал. Я продолжил бег по проспекту, отрываясь от своего преследователя.
Он остановился и крикнул:
- Ещё увидимся, сопляк.

Мне нужно будет переговорить с Сэмми о хранении моего рюкзака, за исключением случаев, когда мне нужно будет постирать одежду, и о сохранении моих денег. И, мне нужно избегать боковых улиц. Я подошёл к парку со стороны делового района и поднялся на пологий холм. Группа мальчиков сидела в глубоких оконных нишах большого каменного здания банка и наблюдала за автомобилями. Их занятие было совершенно очевидным, словно если бы они держали соответствующие плакаты. Либо люди в этом районе не подозревают о сексе между мужчинами и мальчиками, либо просто не возражают.
Я шёл по улице и наблюдал. Автомобили останавливались на красный свет и оттуда махали мальчикам. Мальчики либо подходили, либо нет. Парочка из них проследовала за машинами за угол и не вернулась. Когда там осталось только двое, я подошёл к ним поближе и прислонился к стене. Ребята посмотрели на меня, затем друг на друга и пожали плечами. Мужчина в автомобиле новой модели проехал, глядя на меня, но свет был зелёным. Он снова приехал через несколько минут и помахал мне, чтобы я подошёл к нему. Как только я рванул вперёд, чья-то рука потянула меня назад. Я дёрнулся в сторону и обернулся. Это был один из мальчиков.
Он отступил назад.
- Полегче. Этот парень не платит.
Он показал мужику палец. Мужик нахмурился.

Я сказал:
- Извини, спасибо.

Мальчик вернулся к своему месту, я к своему.
Вскоре приехал некто, кого они знали и поднял указательный палец. Они толкнули друг дружку. Тот, который предостерёг меня, сел в машину.
Водитель старого автомобился проехал, рассматривая меня, но не остановился. Пришла ещё пара мальчиков и уселась в окне рядом с моим. Лысый толстяк лет пятидесяти с серыми бакенбардами помахал мне с угла. Я посмотрел на приятеля мальчика, давшего мне совет. Он кивнул, что всё в порядке.
Началось всё с минета, но кончилось членом между моих ног в обмен на ужин в закусочной и доллар. Я попросил его подбросить меня на другую сторону города. Он поворчал насчёт времени, но высадил меня в нескольких кварталах от Сэмми.
Была только половина седьмого, но Сэмми занимался домашней работой. Он впустил меня и я помог ему. Приходил Джени, спрашивал обо мне и сказал, что будет в парке на следующий день в три тридцать. Мы купались, затем занимались любовью в импровизированной постели. После того, как я потрахал его, я спросил Сэмми, хочет ли он потрахать меня. Он улыбнулся и сказал:
- Я уже кончил. Может что-нибудь расскажешь?

Его речь, когда он говорил со мной, была намного лучше, чем как он говорил на улице, и безусловно лучше, чем у других мальчиков.

- Ты же не отсюда, правда?

Он рассказал, что он учится в среднем классе в школе на юго-западе.

- Тебе нравятся такие как я? - я не смог произнести слово "странный" или "гомосексуалист"

Он на мгновение отвернулся от меня.
- Думаю, что да. Другие не знают, кроме Джени. Он сделал меня сзади, тоже, - он показал на свой зад.

- Где? Здесь?

- Не, он однажды привёл меня к Фрёнку и сделал это, пока Фрёнк был с другим мальчиком.

- Только раз?

- Ммм.

- Человек, который сделал мне в зад сегодня, заплатил мне три доллара и дал поесть.

- Это было больно?

- Да, но не так уж и плохо. Это стоило того.

- Как они это делают?

Я рассказал ему о способе Джона и как я делал это сегодня днём.

- Как думаешь, я бы смог этим заниматься?

- Не знаю. Это зависит от того, насколько твоя дырка большая.

- А как ты думаешь?

- Не знаю. Возможно нужно пробовать всё большие и большие члены.

- Ты сможешь сказать, посмотрев там?

- Может быть, если мой палец войдёт туда.

Он поднялся и включил свет, потом встал на колени и наклонился. Мы вдвоем лежали под одеялами голышом. Я посмотрел. Его дырка была нормальной для его размера. Я опустился позади него, смочил палец во рту и нажал. Он легко вошёл, также, как раньше мой пенис. Я надавил сильнее. Там приоткрылось под давлением моего пальца.

- Давай я попробую два пальца.

Он ни двинулся и ничего не сказал. Я сунул свой средний палец в рот, послюнявил его, затем уперся там, надавил и приложил к нему свой указательный палец. Я попытался приоткрыть там, но потребовалось надавить, чтобы полностью их туда погрузить. Возникла идея: два пальца, но разные руки. Я вытащил оба, смочил указательный палец другой руки и нажал ими одновременно, одним над другим, затем развернул их бок о бок и раздвинул в стороны. Там было очень туго.

- Расслабь свою дырку, - сказал я.

- Я попробую.

Я нажал сильнее.

- Оууу.

Я подожда, чтобы его анус растянулся. Затем снова надавил. Он приоткрылся чуть больше, примерно на полдюйма между моими пальцами. Я подержал так пару минут, после чего попробовал ещё раз.

- Оуу.

Я достал один палец и надавил другим, пытаясь погрузить его как можно глубже и достать до его простаты. Я почувствовал небольшую припухлость и помассировал её.
- Как там?

- Дотронься до моей пиписьки и поймёшь.

Я потрогал мизинцем, чтобы не размазать вонючие остатки с моего указательного пальца. Член был набухшим.
- Ложись и развораивайся.

Он так и сделал. Я придержал палец внутри и пошевелил им. Он кончил через две минуты.
Мы поднялись наверх и потихоньку умылись.

 

Между второй половиной четверга и пятью часами вечера пятницы я заработал семь долларов и семьдесят пять центов. В лагере МакФарлейн это было намного проще и выгоднее.
Джени и я поджидали Фрэнка с зарплатой у его дома. Он не пришёл. После неудачной проверки всех известных мест его тусовки, мы отправились суетиться.

 

Суббота стала более выгодной, чем пятница и четверг вместе взятые, хотя и пришлось много поработать ртом. Вечером я пришёл и забрал свой рюкзак у Сэмми, отправившись на встречу в 8 часов, о которой в четверг договорился с Джоном, обойщиком с восточной стороны. Сначала я загрузил мою одежду в стиральную машину и расслабился, поужинав бифштексом. Джон потчевал меня рассказами, как он годами снимает мальчиков по всему городу. После ужина я отжал свою одежду и развесил её на заднем дворе, снова прикрывшись одной из рубашек Джона. Затем я наблюдал, как меня трахает мастер. Под самый конец, когда он увеличился и до предела растянул мой бедный анус, это оказалось не так уж и плохо. Он пососал у меня и мы пошли спать. Воскресным утром, после завтрака французскими тостами с мёдом, он оставил меня одного и отправился со своей матерью в церковь. Он вернулся в одиннадцать и показал мне самые лучшиее места для суеты в воскресенье на его стороне города. Я пришёл к Сэмми с суммой, большей на восемнадцать долларов, чем у меня было в пятницу.

 

Вечером воскресенья мы с Джени безуспешно искали Фрэнка. Никто не видел его с середины недели. Он исчез вместе с моими деньгами.

 

В среду вечером я позвонил своему деду в надежде, что Фредди будет там ночевать. Он остался там в надежде, что я позвоню.
Новых новостей не было, хотя мой дедушка пытался что-то делать с моим отцом, чтобы я мог вернуться в школу.

 

В четверг я нашёл ещё одного человека, который позволил мне воспользоваться своей стиральной машиной и душем. За всё это требовался только минет. К сожалению, у меня была только та одежда, что на мне и я вынужден был идти к Сэмми в сырой.

 

Выходные опять были очень выгодными. Субботнюю ночь я провёл с Джоном, обойщиком.

 

В понедельник Джени познакомил меня с человеком, у которого, по его словам, был маленький член, и который заплатит не меньше пяти долларов за хороший трах. Он использовал растительное масло и заплатил три бакса. Джени потрахал меня после этого и жаловался, что ничего не почувствовал.

 

Во вторник я позвонил Френсису и попросил его организовать через Мартина встречу с Фредди на восточной стороне. Когда я перезвонил ему в пятницу, он сказал мне, что Фредди будет там в десять тридцать и у что у моих бабушки с дедушкой есть кое-какие новости. Я звонил из таксофона на восточной стороне и считал себя в безопасности в течение пяти минут. Даже если бы они проследили звонок, я бы давно ушёл, прежде чем кто-нибудь туда приехал.
Мой дед сказал:
- Твой отец говорит, что готов сесть и обсудить ситуацию со школой, но для этого ты должен вернуться домой.

- Дед, я никогда не вернусь к нему.

- Сынок, ты не был в школе месяц. Это не может так долго продолжаться или ты потеряешь год своей жизни. Я не знаю, что ты делаешь, чтобы жить там и кто те, с кем ты живёшь, но ты делаешь скверную ситуацию ещё хуже. Люди, помогающие тебе, нарушают закон и могут пострадать, когда тебя найдут. Не обманывай себя, тебя найдут рано или поздно. Я просто надеюсь, что это случиться раньше, чем ты пострадаешь или ещё хуже. И если ты занимаешься чем-то незаконным, чтобы выжить, ты можешь очутиться в исправительной колонии, что будет гораздо хуже, чем школа-интернат.

- И есть ещё кое-что, о чём ты совсем не думаешь. У твоей матери нервное истощение из-за тревоги по тебе и твоей бабушке ненамного лучше. Я хочу, чтобы ты позвонил своей матери прямо сейчас и поговорил с ней. Не беспокойся насчет того, что кто-то будет подслушивать и записывать, никто этого не делает. Полиция только и ждёт, чтобы ты показался.

Это действительно заставило меня почувствовать себя плохо, но не повлияло на мою решимость не возвращаться. Я приготовился к истерике и позвонил матери. Ответил мой отец.

- Малькольм, ты где?

- Я хочу поговорить с моей мамой.

- Пошёл к чёрту, - он бросил трубку.

Я подождал пять минут, ожидая, что мать будет выяснять, кто звонил и встанет у телефона. Ответила она, тут же начав плакать.

- Малькольм, пожалуйста, вернись домой. Я так беспокоюсь о тебе. Я знаю, что случиться что-то страшное. Пожалуйста, возвращайся домой, дорогой. Я не позволю ему отправить тебя туда.

- Мам, я в порядке. Не волнуйся, но я ему не верю. Если я смогу жить у бабушки с дедушкой, то я вернусь, но с ним - никогда.

- Ох, пожалуйста, - воскликнула она, - я не могу спать по ночам, беспокоясь о тебе. Я просто знаю, что с тобой случиться страшное. Так много плохих людей повсюду. Пожалуйста, для меня, вернись домой или просто скажи, где ты и я приеду за тобой. Пожалуйста.

В конце концов я повесил трубку. Она повторяла одно и тоже.
- Не волнуйся, мама. Я в безопасности. Мне пора. Пока.
Она умоляла, но я не посмел остаться на линии так долго, несмотря на то, что мой дед считал, что копы не подслушивают.

 

В воскресенье в десять, со спермой обойщика в попе, я был на улице у места нашей встречи. Фредди пришёл на десять минут раньше по часам в ювелирном магазине, у входа в который я прятался. Я был одет в новую одежду и бейсболку, купленные мной накануне. Мой рюкзак был набит сырой одежной, которую я постирал прошлым вечером. Я выглянул на улицу. Он знал, что мне нужно осмотреться, удостоверившись, что заним никто не следит.
Я рысью привёл его в парк, где смог бы заметить, если бы кто-то последовал за нами.
Это было не самым лучшим местом. Фредди был там единственным негром, который, к тому же, обнимал меня. Каждый, находящийся неподалеку, пялился на нас. Мы вернулись на проспект и направились в сторону бедного торгового квартала.

После того, как он уверился, что я в порядке и я услышал новости из района Мартина, я спросил его, что он знает о действиях полиции и детективов.

- Я не думаю, что они ищут тебя. Твой дед сказал что-то о том, что твой отец избавился от детектива и копы уже две недели не рыщут по округе, но только не приходи к Мартину или Бобби. Тот детектив показал всем твоё фото и сказал, что есть награда, если они тебя заметят. С кем ты живёшь?

- Есть несколько мест, но в основном с этим ребёнком.
Я рассказал ему о Сэмми и его тёте, без упоминания секса, но...

- Вы двое делать фигню? - Он всегда это знал.

- Чуть-чуть

- Он трахает тебя.

Я усмехнулся.
- Угу. Я делаю это с ним. Он похож на меня.

Ему захотелось деталей. Мне же хотелось прижать его к себе, ему хотелось прижать меня к себе. Ему было трудно остаться счастливым и радостным, после того, как я рассказал о Сэмми и о себе.

- Сколько у тебя осталось денег?

- Нисколько. Парень, у которого я был, украл всё.

- Три сотни баксов?

- Триста семьдесят.

- Этот мальчик Сэмми кормит тебя?

- Нет. Я суечусь

- Это чего?

Я наполнил его сценами съёма.

- Это звучит для меня по-настоящему опасно, Маакум. Что ты будешь делать, если нарвёшься на одного из тех паршивых ублюдков, которые любят причинять боль людям?

- Я осторожен. Не волнуйся. К тому же, мне нужно есть.

Мы свернули на широкий бульвар.

- Все по-настоящему беспокоятся о тебе, Маакум. Я тоже. Они все хочут чтобы ты пришёл домой.

- Я не могу, Фредди. Он просто отправит меня в школу-интернат. Военный. Это как тюрьма. И я не буду тебя видеть.

- Тво' дедушка думает, что он сможет уговорить тво' папу не дел'ть это. И тво' мама сказала, что она не позволит ему.

- Мой отец делает то, что хочет. Его не волнуют слова других. Он обещал маме никогда больше меня не бить, но он либо делал это, либо пытался. Я хорошо ему врезал в последний раз. Надеюсь, что это было действительно больно.

Фредди молча прогулялся вперёд-назад, с руками в карманах, со взглядом в тротуар. Я положил ему руку на плечо. Оно чувствовалось более мощным, более мускулистым.
- Ты стал больше, - заметил я.

- Это всё хорошая еда, которой кормит тетя Клэр, и мама Мартина тоже. Они делать меня толстым, - он улыбнулся мне. - Пожалуйста, пошли со мной домой, Маакум. Что-то произойдёт, я знаю.

- Я не могу, Фредди. Пока нет. Я не могу вернуться к нему. Только, если я буду жить у бабушки с дедушкой, или с тобой.

Он положил мне руку на плечо. Перед нами была гавань. Мы подошли к краю причала и сели, свесив ноги над водой.

- Мне хотелось бы, чтобы у нас была лодка со спальней и кухней, - грустно сказал Фредди. - Мы могли быть там и уплыть куда-нибудь, только мы двое.

Мы поговорили о таких лодках и местах, куда мы могли бы отправиться, как мы могли бы пользоваться ей, чтобы зарабатывать на жизнь. Я купил прощальный обед в маленьком ресторанчике у воды. Мы поели там же, на пристани. Грусть Фредди рвала мою душу. Он снова попросил пойти с ним домой. Я почти решился на это, но призрак школы-интерната удержал меня. На наших глазах были слёзы, когда он в одиночку садился в трамвай.

Я снял мужика и сделал ему минет, но всё это произошло механически. Мне было плохо в любой компании, даже с Сэмми.

- Что случилось? - спросил он.

- Это мой лучший друг. Мы по-настоящему любим друг друга. Я увидел его в первый раз за месяц. Я так скучаю по нему.

Мы не занимались любовью в эту ночь. Это казалось мне неверным, предательским.

Я никак не мог заснуть и фантазировал, что с моим отцом должно случиться нечто страшное, всё окончится с его смертью, и моя мать, и я будем жить вместе с дедушкой и бабушкой. Я знал, что моя мать не будет счастлива без своих подруг, приходящих поиграть в карты и посплетничать, но она могла бы сама ходить к ним.

 

Утром я пошёл к зарослям в парке и попытался там поспать, но было слишком прохладно. Я отправился на торговую улицу на севере. Там находился Гудвилл [Cеть магазинов по продаже подержанных товаров], где продавалась одежда и мебель, и как рассказывал Фрэнк, он купил там свой диван. Я же купил несколько старых больших пальто за два доллара.

 

Неделя была скучной. Я проводил утро и полдня в парке и других местах, где мог находится в безопасности от школьных инспекторов. Во второй половине вторника я захватил Джени на восточную часть города. Мы забили трижды. Последний заплатил четыре доллара за трах со мной, используя вазелин, который я заставил купить в аптеке Рида. Было больно, но Джени смотрел, и я стойко держался, даже не кусал свой кулак.
Несколько раз мысль о звонке бабушке с дедушкой витала у меня в голове, но отказ от их призывов, чтобы я возвратился домой, позволял легко жить дальше. Я часто думал о Фредди. Только в среду я смог заняться любовью с Сэмми.
Он стал моим якорем. Он был такой милый, такой любящий. Даже ночью, когда у меня не вставал, он обнимал и целовал меня, никогда не жаловался на недостаток моего внимания и на мою угрюмость. В субботу утром, несмотря на то, что моя одежда требовала стирки, я решил, что не должен спать в эту ночь с Джоном, а смогу вернуться и понежиться в объятиях Сэмми.

 

В субботу, с Джени и несколькими ребятами, я и Сэмми отправились с Биллом на экскурсию. Мы готовили сосиски на костре. Билл отвёл меня в сторону и заговорил о моей ситуации.
- Томми, ты по-настоящему яркий мальчик. Ты должен поступишь в колледж, а сейчас ты без школы после шестого класса. Я не знаю, почему ты убежал, но должен быть способ исправить всё это. Почему бы тебе не рассказать мне? Может быть я смогу тебе помочь.

Сэмми сидел рядом со мной и сказал:
- Расскажи ему, Томми.

Каждый раз, когда он называл это имя, которое не было моим, между нами словно возникала стена. Мне хотелось сказать ему своё настоящее имя, но я беспокоился, что он назовёт его в присуствии других. Он сплёл руки на моей талии .
- Расскажи ему, - повторил он.

- Мой отец хочет отправить меня далеко в школу-интернат. Мой отец сукин сын. Он ненавидит моих друзей и называет меня педиком. Тут вы ничего не сделаете.

Билл посмотрел на свои руки.
- У тебя есть родственники, которые позволят тебе остаться с ними?

- Мой отец даже не позволяет навещать моих бабушку с дедушкой.

- Почему?

- Потому что они взяли моего друга в свой дом. Бабушка учит его и его маленькую сестру.

- Почему твой отец не любит этого твоего друга?

- Он негр.

- Только из-за этого?

- Да.

- Он любит тебя, я имею в виду, сексуально?

- Он не гомосексуалист, если это то, что ты имеешь в виду.

Билл подумал ещё немного.
- Твоя семья ходит в церковь?

- Да. Мой отец пробовал с помощью одного священника сделать меня нормальным.

- Ну ты и мальчик, - он откинулся на локти. - Ты говорил со своими бабушкой и дедушкой?

- Да. Они хотят, чтобы я вернулся домой. Все думают, что смогут его заставить не отправлять меня в интернат, но я его знаю. Они с ним не жили, в отличии от меня.

- Что твоя мать говорит обо всём этом?

- Ему всё равно, что она говорит, и она боится его. Она сделает всё, что он скажет.

Сэмми прижался ко мне и положил голову на плечо.

- Давай, я подумаю над этим, Томми, - сказал Билл. - Должен быть способ, чтобы ты смог ходить в школу.

Он пообещал вернуться ко мне в четверг или пятницу.
Я провёл ночь с моим другом-обойщиком. Это стало ритуалом. Стирка одежды, ужин, сушка одежды, душ, трах, сон.

 

В воскресенье, один мужчина взял меня и мальчика, которого я повстречал у окна банка после минета, и сделал нам БиДжи. Позже меня потрахали за три доллара. Это было впервые, когда я трахался два дня подряд. Было больно, но не сильно и я зарабатывал каждый день деньги на еду. У меня уже скопилось пятьдесят баксов у Сэмми в теткином магазине.

 

В понедельник я вернулся в магазин Гудвилл и купил три книжки, которые начал читать с Сэмми.

 

Во вторник вечером я позвонил Фрэнсису из дома одного человека.

- Малькольм, Фредди должен поговорить с тобой. Может быть, ты сможешь вернуться домой. Это всё, что передал мне Мартин. Он хочет знать, когда можно будет увидеть тебя.

Снова делать больно Фредди, отказываясь возвращаться домой с ним было мучительно трудно, но не видеть его ещё хуже.
- Передай ему, что снова в воскресенье там же в половине одиннадцатого.

- Он не хочет ждать воскресенья.

- Он же ходит в школу и работает.

- После школы. В любой день, кроме завтра, я так думаю. Это реально важно. Как насчёт четверга?

- Хорошо, передай ему, в четыре, то же самое место.

- Мартин говорит, что Фредди думает, что всё будет хорошо и мы снова хотим тебя видеть, особенно Мартин и Виктор. Они по-настоящему скучают по тебе. Мы все тоже.

Мысль о жизни вместе с бабушкой и дедушкой заполнили мой ум и родили надежду, но страх оттолкнул её в сторону, опасаясь что будет то, на что я не смогу согласиться. Я постепенно погружался в унылие, уверенный что ничто не сработает, что это будет большим разочарованием для Фредди. Я не мог вспомнить ни одного условия, при котором я мог бы вернуться к своему отцу, или, при котором мой отец позволил бы мне жить вместе с бабушкой и дедушкой. Кроме варианта, если с ним что-то случится. Но Френсис бы услышал об этом и сказал. Нет, это будет ещё одно грустное расстование между мной и Фредди.
В ту ночь я полностью решил связать жизнь с проституцией, даже планировал искать хороших богатых клиентов, заиметь своё собственное место для съёма.

 

В среду я начал суетиться на восточной стороне в два часа, с четырьмя различными мужчинами, которые сосали у меня во втором и третьем случае, и я не смог кончить в четвёртом, после чего отправился домой к Сэмми. Все они были постоянными клиентами. Сэмми быстро почувствовал отсуствие страсти в моих поцелуях.

- Ты такой грустный последние ночи, Томми, что случилось?

Я ненавидел имя Томми.
- Никогда так не называй меня перед другими. Меня зовут Малькольм.

Он поцеловал меня в щёку.
- Малькольм. Это звучит умно, как и ты сам.

Я сказал:
- Все хотят, чтобы я вернулся домой, но никто из них не может убрать то дерьмо от моего отца. Мой лучший друг собирается встретиться со мной завтра и он тоже хочет этого, и я должен буду сказать нет, и он заплачет, и я тоже. Боже, как я ненавижу своего отца!

Сэмми попробовал сделать мне минет, но у меня встало только наполовину. Он лёг на меня сверху и обнял. Я поддерживал его и не мог долго заснуть. Сэмми разбудил меня ещё до звонка будильника. Мы несколько минут целовались. Завтракать я пошёл в закусочную. Я купил газету и пошёл с ней в парк. Я прочитал все комиксы, даже те, которые были про маленькую Лулу, которую я не любил, и отрывки из историй с Ценной Мери и с Марком-путешественником, о которых вообще ничего не знал. Также там было много новостей о президентских выборах, которые должны были состояться через несколько недель.
Я не был голоден в полдень, поэтому пошёл в всточную чать города и прогулялся к гавани, ныряя за автомобили и деревья, когда показывались полицейские машины. Я зашёл в ресторан и что-то съел. Это стоило мне два бакса, но мне было всё равно.
Проспект был забит детьми, шедшими после школы домой, когда я направился к месту свидания с Фредди. Я рассматривал хорошеньких мальчиков, чтобы отвлечься, но ни один меня не привлёк.
Человек, который пару раз сосал у меня, медленно направился ко мне, но я отрицательно помотал головой, хотя потом передумал. Впереди была куча времени и это было лучше, чем просто стоять. Но он, вероятно, нашёл мальчика, потому что не вернулся.
Фредди появился в половине третьего, на полчаса раньше. Он был крайне возбуждён.
Когда мы пошли по проспекту, он сказал:
- На прошло' неделе тво' мама пришла увидеться со сво' родителями. Они пошли на кухня. Я наверх и взад, где железная штука для горячего воздуха, знаешь таку', котора' идет c кухнн? Ну, слушай дальше.

Он шёл рядом и поворачивался боком, когда говорил.

- Тво' папа не в ладах с людьми, которые дожны дать ему все деньги, п'тому что он сказал, что собирается послать тебя в ту школу-ин'ернат и тебя нет тама, и нет тута дома. Ну, они узнали, что ты сбежал и они не собираются давать тво' папа ни цента до тех пор, пока он не вернёт тебя назад домой он не получит никаких денег, и они сказали, что если ты скажешь чтота о том, что то сын Вашбурна, то они сделают так, что тво' папа не получит никакой работы в военном депа'таменте, пока он все это не сделает, понял?

Он повернулся ко мне и положа руку на плечо, сказал мне прямо в ухо.
- Так, тво' папа вернул тво' двер' взад, в тво' спальня, он сказал что всё что тебе ну'но делать, это вернуться в ближайшее время, если ты сдела'ш так, то он сделает бу'то ничего не было, тво' побега не было. Чтота ты о всем этом думаешь? - он сжал моё плечо.

Я не знал что думать.
- Ты уверен, что он перенёс дверь?

- Тво' мама даже рассказала мне, и после сказала мне, чтоб я сказал тебе. Она сказала мне, чтобы я рассказал тебе об этом. Давай, Маакум, пошли в дом тво' дедушки. Он всё 'то расскажет тебе тоже.

Недоверие было у меня в голове, но кружила голову и надежда, что дело Вашбурна будет моим спасением. Если это правда, что он может потерять все свои дела, если я что-то скажу, то у меня будет власть над ним. Он не посмеет сделать мне что-нибудь, что мне не понравится или я погублю его. Идея на пробу была очень вкусной. Мысль, что я взял над ним верх, казалась слишком хорошей, чтобы это было правдой. Был сильный соблазн сесть в трамвай и поехать с Фредди, но ноющий страх, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой, сдерживал меня. Если это не так, то в течение нескольких часов я окажусь в автобусе, везущим меня в школу-интернат. Но я мог просто сойти с автобуса и убежать. У меня были деньги и я мог вернуться назад, к Сэмми.

Сэмми. Я должен буду оставить Сэмми. Именно тогда мои чувства к нему определились, словно засиял громадный розовый неоновый знак, сердце со стрелой и с надписью "Малькольм любит Сэмми" под ним. Я любил Сэмми. Сэмми любил меня. Я любил Фредди. Фредди любил меня. Они жили в разных мирах, в разных концах города, на противоположенных краях моей жизни. Что же мне делать?
Рука Фредди всё ещё лежала на моём плече. Я потянулся и взял его руку. Нужно ли мне выбирать? Потому, как это больно, я должен был выбрать Фредди. Но это принесёт боль Сэмми. Он поведал мне вещи, которые были тайной для всего остального мира. Он расчитывал, что я буду приходить к нему каждую ночь. Может быть, я смогу взять его с собой. Сделать это одним из условий моего возвращения домой. Но если всё это ложь, то позволив им встречу с Сэмми, я бы лишился защиты после возвращения назад.
Мне нужно было всё это обдумать. Я не мог сразу же вернуться. Я остановился и посмотрел на Фредди.
- Мне нужно сперва подумать. Всё равное, все мои вещи в доме у Сэмми. Пожалуйста, я позвоню утром. Подожди до завтра. Я обещаю, я позвоню.

- Но ты дожден вернуться домой завтра, Маакум. Приходи к тво' дедушке. Я не пойду на работу. Нет, я не пойду в школу. Я буду ждать тебя, но ты должен прийти, пожалуйста.

Это было ещё одно расставание со слезами. Когда он садился в трамвай, я поднял одну ногу, обсуждая с самим собой, нужно ли мне идти с ним, ведь достаточно сделать ещё один шаг и я поеду к дедушке с бабушкой. Моё сердце остановилось, но я протянул руку вперед, к Фредди. Он остановился и оглянулся, внезапная надежда появилась в его наполненных слезами глазах. Он вздохнул, когда понял, что я не войду в трамвай.
- Ну, давай же, мальчик, - сказал водитель трамвая.

Я отошёл. Фредди повернулся и уехал.

Я отступил к бордюру и сел на него. Человек, нахмурившись, оглянулся на меня, когда переходил улицу. Я был слишком огорчён, чтобы реагировать.

Как я мог полюбить мальчика, которого встретил всего несколько недель назад, полюбить его так сильно, что смог пропустить ещё одну ночь с Фредди. Мне придётся увидеться с Сэмми, поговорить с ним, объяснить, почему я уезжаю, найти способ, чтобы оставить его частью своей жизни.

Я шёл по городу. Это не было запланировано, просто так получилось. Я начал ходить, думая о том, что мне нужно делать. У меня не было доверия к способности отца держать слово, но это было не так важно, я бы снова убежал, если бы он не сдержал обещание. Я мог попасть в исправительную колонию, но и это не казалось проблемой. Я мог сбежать и из исправительной колонии, если представится такая возможность, но у меня была уверенность, что моя мать и дед, не допустили бы, чтобы я туда попал. Вся моя одежда останется у Сэмми, на случай, если мне придётся снова бежать. Деньги останутся со мной, если мне потребуется вернуться к нему. Это значило, что я должен хранить всё о Сэмми в тайне ото всех, кроме моих близких друзей Фредди, Бобби, Мартина и Френсиса, которые и так всё знали и держали в секрете.
Если всё пройдет хорошо, то я смогу как-то договориться, чтобы Сэмми стал частью моей жизни. Проблема была в том, что будет чувствовать Фредди по этому поводу. Сэмми не был как Мартин или Бобби, которые были моими друзьями и с которыми у меня был секс. Он быстро понял, что мои чувства к Сэмми намного сильнее, чем к другим. Посчитает ли он это угрозой для нашей дружбы? Я не знал, на что он сможет пойти. Я очень любил Сэмми. По-настоящему, он занимал мои мысли столько же, если не больше, чем Фредди. Потерять его было немыслимо.

К тому времени, когда я пришёл к Сэмми, я принял решение прийти к моим бабушке с дедушкой утром. Я хотел услышать, что они скажут. У меня были условия. Мой отец должен держаться подальше от моей жизни. Я выполняю свои домашние обязанности, но время после школы принадлежит только мне. Я могу ходить к дедушке с бабушкой в любое время, как захочу. Я не беспокоился об избиениях, потому что не думал, что он попробует это снова. Во-первых, я был достаточно сильным, чтобы причинить ему боль. Во-вторых, у него был большой риск потерять всё, если я снова сбегу.

Было ещё рано. Тётя Сэмми находилась в магазине. Я сходил в закусочную пообедать; это мог быть мой последний обед в качестве беглеца.
Когда я вернулся, магазин был пуст. Сэмми не появлялся в течении часа, хотя, казалось, что было около четырёх. Я снова и снова проговаривал, что скажу ему, как сильно люблю его и, несмотря ни на что, вернусь к нему.
Его лицо просияло, когда я постучал в окно. Мы обнялись в дверях.
- Что такое? - спросил он.

Мы сели на пол за прилавком. Я рассказал ему всё, что Фредди рассказал мне и поведал ему, что решил сохранить его в качестве безопасного убежища на случай если ничего не получится.

- Если мой отец пошлёт меня в школу-интернат, это случится по-настоящему скоро, в понедельник и не позже понедельника я должен буду отправиться в другую школу. Если он пошлёт меня, я при первой же возможности слиняю из автобуса и вернусь сюда. Никто не знает о тебе, но я обещаю, что я вернусь к тебя. Я люблю тебя.

Сэмми буквально упал на меня, обхватив меня руками.
- Я тоже тебя люблю.

Я лёг на пол. Он придавил меня и поцеловал взасос.

- Я люблю тебя, - повторял он снова и снова, в моменты, когда отрывал свои губы от моих.

Я подумал, что я бы мог остаться, просто остаться с ним и никогда не возвращаться домой. Его тело было на мне, его губы создавали ощущение тепла и безопасности, которые я никогда ещё не испытывал. Он заставил меня почувствовать себя хорошо.
Я помог ему с домашним заданием, иногда целуя его щёки, сидя вплотную к нему, пока он всё это записывал. Мы выкупались. Он полежал на мне в тёплой воде, целуя и гладя по моим волосам и лицу. Когда я мыл его зад, мы, в конце концов, повторили то чудесное, что было между нами в ту первую ночь, с моим пенисом в нём, балансируя и поддерживая друг дружку. На этот раз я почувствовал, что он кончил раньше меня, его оргазм действовал как переключатель, включив мой. Обессиленные, мы уселись в воду, его невесомое тело худеньким боком лежало на моих коленях. Мы обнимались и целовались до тех пор, пока вода не отстыла и нам пришлось повторно набирать её горячую. Мы помылись и вытерлись, после чего голышом бросились вниз. Мы вытащили нашу импровизированную постель из шкафа, в котором он её хранил.
Потом мы занялись любовью лицом к лицу. Мне потребовалось много времени, прежде чем я достиг своего апогея, что позволило нам долго обниматься и целоваться. Я скользнул вниз, к его телу и пососал ему, пока он держался за мою голову и поддавал мне.
Мы заснули во взаимных объятиях вместе с обещаниями вечной любви и верности.
Эмоции измотали нас, потому что я не помнил как заснул, пробудившись с его головой на моей груди и руками, обвившими меня. Я вдруг почувствовал противоречие с Фредди. У меня и мысли о нем не было, пока накануне я занимался страстной любовью с Сэмми. Я всё ещё любил Фредди, очень сильно любил. Смогу ли я удержать их в своих руках? Они были очень разными. Фредди был настоящий гетеросексуал. Его любовь ко мне была гораздо сильнее, чем даже братская или сексуальная. Захочет ли он, сможет ли он понять и принять мою сексуальную страсть к Сэмми?
Сэмми был странным, как и я. Мы находили друг дружку физически привлекательными. Наша любовь возникла через наши тела, а не через мысли. Он был таким красивым. Мне трудно было понять, что привлекательного он нашёл во мне. У меня было хорошее мускулистое тело, но лицо вряд ли можно было назвать красивым, в отличие от его. Но он любил меня, в этом не было никаких сомнений. Как мне разобраться с нашей любовью, чтобы можно было жить дальше? Мне будет трудно с ним встречаться, наверное, только по выходным. Пять дней каждой недели существовать далеко от него было мучительно, хотя я мог бы справиться с этим вместе с Фредди. Но как быть Сэмми?
Он зашевелился. Его глаза открылись. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Мы улыбнулись и поцеловались. Как я смогу его покинуть? Может быть, я смогу поменять школу, учиться и жить вместе с ним.
Но, неизменным оставалось то, что мне нужно было уходить. Мне не хотелось его отпускать, но я это сделал. Мы поцеловались в дверях. Я закрыл дверь, он открыл снова, поцеловал меня и опять обнял.
- Я люблю тебя, Сэмми.

- Я тоже тебя люблю, но тебе нужно идти. Когда я увижу тебя, через неделю?
Он уже принял наше расстование.

- Раньше. Может быть завтра или в воскресенье, если не будет проблем. Я люблю тебя.

- Я люблю тебя. Иди.

Я вышел и вспомнил.
- Мои деньги, на всякий случай.

Мы достали их из тайника в шкафу.
После короткого поцелуя он мягко подтолкнул меня к двери.
Его слова сделали более легкой прогулку до автобуса, идущего через город.
Всю дорогу до моих бабушки с дедушкой я репетировал, какими я вижу условия для возвращения домой; моё свободное время без ограничений было одним из самых важных.
Фредди сидел в прихожей, поджидая меня и открыл дверь, как только я появился на дорожке перед домом. Он обнял меня на крыльце и втащил внутрь. Мои бабушка и дедушка обняли меня.

- Слава Богу, с тобой всё в порядке, - сказала моя бабушка.

Я был благодарен Сэмми.

Мы уселись в гостиной, бабушка обняла меня с одного бока, Фредди сел напротив, с глупой улыбкой на лице. Мой дед на мгновение замешкался, затем сел в своё кресло. Он беспокоил меня.

- Тут по-прежнему порядок? - спросил я.

- Да, - ответил он, - думаю, что так.

Это обеспокоило меня ещё больше. Он видел моё беспокойство, но, казалось, не находил слов, чтобы успокоить его.

- Что случилось?

- Я не думаю, что что-то плохое произошло, просто, ну...Твой отец очень растроен всем этим. Он напился вчера вечером и они подрались. С ней всё в порядке, но он ударил твою мать и теперь ещё больше расстроен.

Я посмотрел на него, пытаясь понять недосказанное.
- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он ещё больше расстроен сейчас? Что он говорит насчёт меня?

Он вздохнул.
- Позволь мне позвонить твоей матери. Она оставалась здесь прошлой ночью, но вернулась в твой дом утром.

- Мой отец знает что я здесь?

- Он знает, что мог бы быть.

Я забеспокоился тем, что он мог вызвать копов. Я встал, думая о возможности сейчас же уйти. Если полиция схватит меня, то они отберут деньги.
Бабушка сказала:
- Пожалуйста, садись, дорогой. Всё будет в порядке.

Я не мог. Все фибры моего тела, каждая клетка мозга хотели уйти.
Я направился к задней двери.
- Я позвоню в два часа.

Фредди пошёл за мной. Моя бабушка ринулась за нами, но её остановил дед.
- Два часа. Позови меня в два часа. Фредди, ты останешься тут. С ним всё будет в порядке.

Фредди смотрел на происходящее с ужасом. Я обнял его.
- Я позвоню в два часа.

- Два часа, - повторил он на заднем крыльце, когда я выходил в калитку.

Я прошёл по аллее до следущего квартала, внимательно оглядел всё вокруг и пошёл в другую сторону. После двух кварталов по аллее, я пошёл на запад, где наткнулся на парк перед музеем. Во время моей прогулки во мне взад-вперед метались эмоции, от облегчения до сомнения, облегчение, потому что решение вернуться к Сэмми было самым приятным и удобным; сомнение, потому что могут быть потеряны шансы решить всё это и моего возвращения в школу не будет, все части этой головоломки я и пытался собрать у себя в голове.
Я нашёл укромное местечко возле моста и сел на скамейку. Я так и не купил часы, хотя множество раз давал себе обещание. Когда будет два часа, я мог только предполагать. Я не знал, когда ушёл из дома деда. Мой желудок потребовал внимания к себе. В ресторане наверняка есть часы, но это не тот район, в которой есть ресторан, который я мог бы себе позволить.
Возможно, что-то найдется, если я продолжу идти на запад. Я вышел из парка и прошёл несколько кварталов, очутившись в небогатом районе, похожим на тот, где жил Сэмми. Ещё два квартала по улице и я обнаружил киоск "соки-воды", но они продавали пироженые и печенье только упаковками. Я купил Желе Кримпетс [Бисквит с фруктовой начинкой] и сок, затем повторил. Кварталом дальше была одна из главных торговых улиц города, с двумя ресторанами, но оба были закрыты. Я снова повернул на восток и решил кружить по округе, проверяя, есть вокруг дома дедушки и в квартале полицейские машины. Потом передумал. У копов могло быть моё фото. Проезжая, они смогут заметить меня. Я повернул на юг и дошёл до центра города, мимо офиса YMCA. Библиотека рядом с ним казалась безопасным местом. Я знал, что там есть таксофоны. Я мог бы почитать в ожидании.

На мой звонок ответила бабушка.
- Подожди, твоя мать здесь. Она хочет поговорить с тобой.

- Малькольм, ты должен был дождаться меня. Пожалуйста, возвращайся обратно. Где ты?

- У меня здесь всё окей. Что случилось? Что он сказал?

- Всё прекрасно, дорогой. Он просто расстроен. Не волнуйся.

- Что насчёт школы?

- Всё будет прекрасно, дорогой. Ты вернёшся в свою старую школу во вторник. В понедельник праздник. И он переставил дверь в твою спальню, как было раньше. Всё, что тебе нужно делать, это выполнять свои обязанности по дому и быть хорошим мальчиком.

- Что насчёт Фредди?

На секунду возникло молчание.
- Только не приводи его в дом, дорогой. Ты знаешь, что это расстроит его. Ты где сейчас? Я приеду за тобой.

Я чуть было не сказал ей, но сообщил, что вместо того, чтобы ехать, пусть ждёт меня там, где она сейчас. Мне не хотелось попадаться в ловушку.
Я сел в автобус и вышел в двух кварталах от дома. Осмотрев квартал в обе стороны и увидев впереди только один мамин автомобиль, я вошёл в переулок и ещё раз огляделся. Затем вошёл через заднюю калитку, оставшуюся незапертой с момента, когда я уходил несколько часов назад.
Я вошёл тихо, но Фредди услышал стук двери и прибежал на кухню.
- Всё окей, всё окей, так как она сказала.

Мама пришла вслед за ним и притянула меня к себе.

Я получил ответы на все свои вопросы и был уверен, что будет так, как обещано.
- Почему Фредди не может приходить ко мне домой?

Ответил мой дед.
- Малькольм, это всё очень трудно принять твоему отцу. Я не думаю, что Фредди в твоём доме будет хорошей идеей. Посмотри, всё решено так, чтобы сделать нашу жизнь легче. Ты можешь видеться с Фредди в любое время, когда захочешь, вне своего дома, например, здесь. Давай, просто будем практичными и не станем усложнять дело, хорошо?

- Могу я остаться сегодня здесь?

- Я думаю, будет лучше, если сегодня ты останешься дома. Ты сможешь прийти сюда завтра.

- А если я приду позже, на ужин? Мама, я могу поесть в своей комнате?

Она улыбнулась.
- Я думаю, что да. Это, может быть, даже будет лучше сегодня, если он захочет пойти со мной куда-то. У нас новая горничная, но она не очень хорошо готовит.

- Она белая?

Она вздохнула и сдержала улыбку.
- Конечно.